В рубрике «Ритм жизни» мы знакомимся с новыми героями и ближе узнаём наших старых друзей сквозь призму их привычек: как они живут, как управляют собственным настроением, есть ли у них свои маленькие ритуалы, занимаются ли они спортом и как ухаживают за собой. В нынешнем мире принято оценивать и узнавать человека по его профессиональным достижениям — но мы подумали, что это не так важно, как то, как человек живёт, отдыхает и проводит свободное время. 


Сегодня знакомимся с привычками и стилем жизни Маши Ефросининой — девушки с самыми разнообразными и многочисленными проектами: она телеведущая, попечитель благотворительного фонда 
«Твоя опора», 
почётный посол ООН в области народонаселения в Украине, создательница бренда домашней одежды Mashsh и вдохновитель серии благотворительных мероприятий Charity weekend. 

 

Если я не на отдыхе и у меня не запланированы съёмки, я просыпаюсь в 7:30. Готовлю завтрак, собираю детей в школу и в детский сад, выпиваю стакан тёплой воды с содой. Это специальная сода, которая помогает ощелачивать организм и поддерживает кислотно-щелочной баланс. Я верю в ощелачивание, мне кажется, это важно, и я нашла место, где можно покупать такую соду. С тех пор как я начала её принимать, чувствую себя намного лучше.


Муж отвозит детей в школу и в сад, и начинается моё любимое время дня — утро. Когда я остаюсь одна, выпиваю чашку очень вкусного кофе — с вишней, миндалём, нотками апельсина. Я завариваю его, нарезаю тарелку фруктов, устраиваюсь поудобнее и открываю гаджеты. Если бы только их можно было не открывать… Но я себя воспитала и, по крайней мере, не трогаю телефон, лёжа в кровати. Я читаю новости, почту, потихоньку начинаю отвечать на срочные сообщения. В идеальной картине мира перед выходом из дому я успеваю помедитировать — но получается это, к сожалению, не всегда. 


При выходе из дому я всегда захватываю с собой еду — орехи или фрукты, — потому что каждые 3 часа я должна перекусывать. Уже много лет я живу в особом режиме питания, который не допускает чувства голода. К сожалению, на модное голодание 16/8 мой организм отвечает протестом — я ужасно себя чувствую, сползаю по стене и падаю в обмороки. Так что, если вы проведёте со мной несколько дней, вам может показаться, что я всё время ем. Вовсе нет: это я просто так за собой слежу! 


Все проекты, которыми я занимаюсь, многообразны и очень калейдоскопичны. Моя неделя обязательно включает в себя работу по производству бренда домашней одежды Mashsh, социальную работу — я сотрудничаю с ООН, и вместе мы продумываем программы воздействия на общественность. Кроме того, это работа над нашим фондом «Твоя опора», и сейчас у нас крайне жаркое время: через 2 недели фестиваль «Здоровый день», а это означает, что я не имею права отключать телефон даже на ночь. Я постоянно работаю над YouTube-каналом, который наконец тоже начал вызывать у меня интерес: я очень долго раскачивалась и не испытывала к нему той жаркой и пылкой страсти, с которой я привыкла работать над проектами. И венец этого всего — моё удивительное открытие, мои дети. Вся моя работа существует только в парадигме, где я мама. Дети у меня потрясающие, необычные, но и они иногда бывают в ретроградном Меркурии. На мне — весь быт: врачи, садик, учителя, кружки, поездки, бассейны. И это занимает львиную долю моего времени.

 


Когда я уезжаю на отдых, первые три дня меня вообще нельзя трогать. Чем я занимаюсь? Намазываю на себя весь накопленный запас кремов и масок, ложусь и сплю. Просыпаюсь, всё смываю, опять что-то наношу и назад, спать. Ну, естественно, я утрирую, но первое время действительно отдыхаю в абсолютно горизонтальном положении. Мой организм должен выспаться практически до головокружения — так я аккумулирую энергию. Ничто так не восстанавливает меня, как сон. А затем начинается активность. Я — крымчанка, я выросла на море. Мне необходимо быть в воде, необходимо быть на солнце, необходимо впитывать энергию света, пропитанную витамином D. Именно так мне хорошо. 


Уже не первый год я работаю над тем, чтобы относиться легче к жизни. Пресловутый перфекционизм, вросший в кровь и в каждую клетку, не должен быть таким болезненным и деструктивным. Я поняла, что это ненормально, и решительно взялась за борьбу. Ну, допустим, не собрал фильм миллиардную кассу или шоу не взлетело — можно встать с кровати и жить дальше. Мир не рухнет и не остановится. Но эти вещи даются мне с трудом. Хотя чёрт его знает — если бы у меня не было таких требований к себе, могла бы я делиться сегодня таким количеством собственных проектов? Не знаю. Но я хочу жить легче. Я хочу не терять способность каждое утро с чашкой кофе выходить на свой балкон и вдыхать запах улицы Городецкого — даже со всей вонищей проезжающих машин и шумом города. Мне нравится себя в это погружать. Хотя мне стоило огромных сил впервые просто так выйти на балкон. 

 


Когда я в первый раз приехала в приют для женщин, пострадавших от домашнего насилия, самонадеянно решила, что сейчас они выйдут, сядут передо мной и мы мило поболтаем. Они увидят Машу Ефросинину, мы сделаем фотографии, я скажу им: «Смотрите, я здесь! О вас не забыли, о вас думает целая организация, вы под защитой». Но когда они вышли, я не смогла вымолвить ни единого слова. Единственное, чего мне хотелось — убежать. Я не понимала, почему я там сижу. С какого перепугу они должны меня слушать? Что я скажу им? Я, женщина, на которую мужчина не то что ни разу не замахнулся — я выросла в огромном уважении, пиетете, меня обожал мой папа. И тогда, должна признаться, я конкретно обделалась. Что дало мне силу общаться с ними и продолжать работу в этом проекте? Это точное понимание того, что я могу им дать. Нужно точно контурировать свои возможности. Могу ли я ежедневно приезжать в реанимацию, где умирают дети? Нет, не могу. Могу ли я приезжать в детский дом и смотреть, как от детей продолжают избавляться их мамы? Не могу. У меня разорвётся сердце. А если оно разорвётся, я вообще никому не смогу помочь. Поэтому мы занимаемся комплексными решениями: закупаем оборудование, которое лечит тысячи детей. И мы пересмотрели контекст моих встреч с женщинами, пострадавшими от домашнего насилия: мы собираемся в отдельном месте, не в приюте, и приходят только те, кто хочет со мной поговорить. Я отвечаю на вопросы, которые они хотят мне задать, и мы пытаемся, взявшись за руки, как-то друг друга подпитать. Я перестала врать себе и, соответственно, людям. Я делаю ровно то, на что способна сегодня.


Мне очень нравится в себе способность собраться. Это качество, скорее всего, неестественное, учитывая, что я артистка, творческий человек и очень темпераментная, эмоциональная, восприимчивая и мнительная женщина. Таким присуще при потрясении лечь в горизонтальное положение, страдать и убиваться. Наверное, я была бы такой, не будь у меня этой непонятно откуда взявшейся способности собраться. Я могу, конечно, полежать и поплакать. Но через 2 дня я уже в норме, полна сил и идей. Я благодарю Вселенную за то, что она наделила меня таким качеством.

 


В юности я дико красилась. Дико, правда. Просто отстойно. Но так я себя видела. У меня было акне, и мне казалось, что если я зачерню глаза углями, то фокус сместится. А если на ресницах у меня будут колдобины из маминой ленинградской туши — то тем более. И никто не мог разубедить меня в этом. И, мне кажется, это — умение сосредотачиваться именно на том, что нужно и чего хочется мне. Разумеется, со временем оно трансформировалось в более рассудительный подход. В своё время мой эстетист сказал мне: «Ты понимаешь, что при разумном подходе к уходу можно на десятки лет отложить необходимость операционных вмешательств? Понимаешь, что женщина, включая мозги при подборе процедур для лица и внешности, может продлить молодость?» Я за это ухватилась. И сегодня меня вряд ли можно подкупить каким-то мастхэв-кремом. Потому что я знаю, что лицо не зависит от одного крема. Что сегодня на моём лице то, что я ем, что я пью, о чём я думаю, как я сплю, каким воздухом дышу и даже то, как часто улыбаюсь. 


Соглашаясь на всё, что предлагают, мы часто делаем кому-то одолжение, хотим сделать что-то в угоду, идём на компромисс — стало быть, наступаем себе на горло. Соглашаться на всё — значит тратить своё время на бессмыслицу, потому что ты не можешь отказать. Когда я стала учиться отказывать и говорить «нет», обнаружила, что у меня освобождается колоссальное количество времени на полезную деятельность. Сегодня я делаю только то, что приносит мне удовольствие, берусь за те проекты, которые мне нравятся. Поэтому умение отказываться от лишнего — это единственно правильное решение, если ты научился любить себя. В таком случае ты не будешь растрачивать себя бесцельно.

 


Я — женщина в абсолюте. Я культивирую в себе всё, что вкладываю в понятие «женщина», стараясь систематически нивелировать в себе мужчину. Я учусь быть слабее, я по сей день учусь быть сексуальнее, я контролирую, как разговариваю. Всё вокруг грубеет и черствеет, и женщины не осознают, как маскулинно они начинают выглядеть со стороны. А мне это не нравится. Мне нравится, что женщина, особенно такая, как я, при всей своей силе и мощности может позволить себе какие-то слабости. Поэтому — да, я стремлюсь к тому, чтобы быть женщиной в абсолюте. Я достаточно долго была мужиком. 


Надо совершать ошибки и иногда биться головой в корягу, в которую тебя занесло течением жизни. Если раньше я боялась таких ситуаций, думая, что это конец всего, то сейчас коряги, овраги и капканы для меня — это прекраснейшая возможность пересмотреть маршрут. Я останавливаюсь, делаю примочку на синяк, какое-то время жалею себя, а потом понимаю, что всё — он заживает.