Мы более чем уверены, что вы хоть раз слышали об этом спортивном хабе с необычным, но очень метким названием — ЕБШ. Поэтому мы решили заглянуть за кулисы и расспросить Александра Полевого и Юлию Шум, основателей спортивных хабов, как они организовали волонтерское движение, что сейчас с командой и какие планы у них на будущее.

— Помните ли вы, о чем подумали прежде всего, когда уже стало понятно, что война — это надолго? И какие первые решения по бизнесу приняли?

Юлия:

На самом деле мы не думали о каком-то периоде, мы просто старались быстро адаптироваться к обстоятельствам, в которых мы все оказались. Конечно, команда — первые люди, с которыми с самого начала была связь и с которыми мы обсуждали варианты возможной деятельности. Во-первых, чтобы никто не потерялся и не впадал в ступор, во-вторых, чтобы чувствовали себя причастными к процессам в команде. Поскольку первое время мы не могли работать и было непонятно, когда вообще сможем начать работу, мы думали о любых активностях онлайн и о волонтерской деятельности, а также старались всех привлечь к этому. Ну и максимально  держали всех в тонусе и не давали раскисать, и себе в том числе.

Александр:

Очень важно уметь не ждать и не думать о том, это на короткий период или на длительный — надо полноценно жить и работать в новых условиях, хотя и без всякого планирования, к сожалению. Прежде всего мы подумали о команде: чтобы все были в безопасности, чтобы никто не потерялся, не пропал, чтобы у каждого была крыша над головой, свет, тепло и хоть немного денег. Поэтому все деньги, которые были на счетах в ЕБШ, мы по-честному разделили между всей командой, независимо от того, кто на какой позиции работал. Также активно поддерживали связь с каждым в течение первых 3–4 месяцев острой фазы вторжения. Сейчас долгосрочного планирования нет, однако каждый день мы стараемся искать свое место под солнцем. Но ежедневно половину времени мы уделяем социальным вопросам — потому что это правильно, ведь у нас воюют близкие друзья, товарищи, те, кто раньше тренировался у нас, наши родные и те, кто стали близкими и родными. В общем, ищем новые форматы, в том числе и онлайн. Потому что, к сожалению, разъехалась большая часть тренеров и гостей, так что нам было важно их не потерять, ведь наши тренировки не столько о теле, сколько о голове — о том, чтобы упорядочивать все в голове, а все остальное дальше придет автоматически. Мы хотели дать людям хоть какую-то часть привычной жизни, которую все потеряли. И на основе этого фундамента можно кирпичик за кирпичиком заново выстраивать себя.

— Вы были одним из первых бизнесов, которые начали помогать ТрО и армии. С какими трудностями вы столкнулись в начале?

Юлия:

Я долго пыталась понять, как нам объединить ЕБШ и волонтерство. С самого начала Саша развернул активную волонтерскую деятельность, и мы начали думать, как ему помогать и одновременно поддерживать команду. Начали с того, что распределили между всеми тренерами прямые эфиры в инстаграме. Мы вели тренировки из двух хабов: в Киеве и Одессе. И хотя команда работала из дома, но был стимул проснуться, привести себя в порядок, включить камеру и проводить тренировки вместе с подключаемыми людьми. Затем параллельно, учитывая инфоповоды, мы делали групповые онлайн-тренировки, например, за Мариуполь: собирали людей из всех клубов, тренеров, которых мы знали, писали всем, кто хоть как-то работает (вообще из фитнес-сообщества в Украине) для того, чтобы объединиться и поработать вместе ради хорошей цели.

Александр:

Каждый должен быть максимально полезен своей стране в том, что он может и умеет. Нужно быть честным с собой, задаться вопросом: «Что я могу», без лишнего показного героизма и без красивых и громких слов. Поэтому мы оценили свои возможности и поняли, что у нас много зарубежных партнеров, которые привлечены одновременно и в сфере военно-промышленного сотрудничества. Мы подняли старые связи и начали активно их использовать. Наладили «контрабандные» каналы на границе, ведь официально ввозить все это было практически невозможно — долго и тяжело. Мы честно сначала пытались делать все по правилам, сделали две попытки официально ввезти амуницию, но потом поняли, что нет, это так не работает. Сначала мы привезли то, что было самым нужным: броники и каски. Качественных касок в первые три месяца войны практически не было, были только китайские. Но мы смогли привезти лучшие в мире хорватские. То же касается и бронежилетов. Но это были не сборы, мы туда вложили все деньги, которые были у нас, потому что считали это честным. Потом были друзья, потом друзья друзей, потом это были партнеры, и только когда у всех закончились деньги, мы подключили волонтерские сборы.

Сложностей было чертовски много: все нужно было правильно выбрать, оплатить и перевезти через границу. Было много проблем с перевозчиками: они терялись, машины пропадали, кто-то пытался воровать товар, некоторые украинские ОО, на которые завозили товар, тоже пытались его украсть. Но мы давали понять, что так не следует делать и нужно все вернуть. Было много проблем с качеством, ведь многие начали спекулировать на нем. Мы с нашими партнерами с запада Украины однажды попали впросак, купив около 300 касок и 500 жилетов, которые после проверки оказались китайскими, страйкбольными, недействительными и вообще нерабочими. Мы долго возвращали деньги, но хуже всего то, что потом люди, которые завезли сюда эти ужасные каски, все же распродали их, и они сейчас где-то на поле боя. Еще мы везли тепловизоры, приборы ночного видения, прицелы, дроны переходники и т. д. Но, черт возьми, так приятно, когда посреди ночи тебе звонят ребята где-то из-под Бахмута, и такие:

— Саня, Саня, ты нам каски и жилеты отправлял, так вот, они ах***ные!

— Да, а как вы… [поняли, что они классные, — ред].

— Ты знаешь, нас здесь перекинули, и мы попали в засаду. И мало того, что каска держит 5.45 мм, хотя она не должна держать, броники тоже держат, да все еще и настолько легкое, что нам удалось выбраться!

И когда такого много, реально понимаешь, что это все не зря и, конечно, нужно продолжать. Затем, когда большинство базовых потребностей закрыли, поняли, что нужно расширяться и интегрировать фитнес в сборы, потому что военным нужны машины. И поехало: благотворительные тренировки, фестивали, «именные» снаряды — что мы только не делали.

Юлия:

Да, можно было за донат купить надпись на снаряде, а ребята потом писали ее маркером, снимали видео и запускали. Вообще с помощью соцсетей нашлось много военных, которые нам писали, что им нужно, а мы для них разными путями доставляли все это в самые горячие точки. Я была подругой по переписке, потому что нашим военным не хватало человеческого общения, поэтому мы еще морально пытались их поддерживать. И раз в несколько дней обязательно спрашивали, как у них дела, все ли живы, когда отдохнете и т. д. А еще у нас был мерч по производству в Славянске, который разбомбили, и поэтому мы его продали за донаты на ВСУ.

Александр:

В какой-то момент мы начали просто делать сборы, но так, как у Притулы, у нас не сработало. И мы подумали, что, вероятно, нужно давать что-то взамен, какую-то эмоцию или чувство причастности. Поэтому мы начали делать разные ивенты. Например, мы всегда хотели соединить фитнес и техно, так что сделали коллабу с клубом «Арсенал XXII» и начали делать утренние благотворительные технотренировки.

В общем, благодаря коллабам мы поддерживали украинский бизнес, давали возможность работать нашим тренерам и поддерживали наших гостей. Такие мероприятия делали благотворительными, собирая средства для ребят, например, азовцев, когда им нужен был очередной дрон или еще что-то.

Юлия:

Также мы искали работу для наших тренеров за границей — списывались со всеми клубами, с которыми были знакомы или где имели контакты владельцев, и даже просто находили и связывались с менеджерами и присылали им резюме девушек, чтобы была возможность их устроить.

Еще есть история с одним художником, живущим в Испании, в Мадриде — Габриэлем Морено. Мы очень любим его картины и покупаем их домой. Габриэль в шутку говорит, что в Украине большой музей его работ — и он находится у нас дома. И вот этот художник устроил аукцион, где выставил свои картины, продал их и все средства отправил нам в помощь.

— Какие новые правила и инсайты вы для себя вывели для ведения бизнеса в столь непростых условиях?

Юлия:

На самом деле все изменилось. На людей сильно влияет стресс, это было видно и по работе в том числе. Мы просто решили, что нужно начинать все сначала. И я вела все тренировки, которые мы придумали. Хорошо, что я тренер и могу это сделать. Параллельно мы снова собирали и обучали всю команду, и продолжаем это делать до сих пор. Было интересно с Одессой. У нас там есть хаб, и где-то в начале апреля команда оттуда снимала для меня видео: как они гуляли по парку, у них светило солнце, и они говорили, что у них все спокойно, погода классная и вообще — давайте открываться. Мы открылись, а через несколько дней произошел прилет: раз! — и город пуст. Мы и закрылись.

Сейчас динамика хорошая, но понятно, что фитнес и спортзал — не первоочередная потребность. И хотя мы не выходим на ту загрузку, которая была, например, в прошлом году, но люди стараются возвращаться к привычным вещам. В команде много новеньких, которые переехали из Харькова, Мариуполя, Херсона. Нам приятно, что мы можем дать им работу и помочь освоиться здесь, в Киеве. Со своей стороны они очень стараются, поэтому мы получаем хорошую отдачу.

Александр:

Мы потеряли около 85% гостей, поэтому пришлось начинать заново и искать новых людей. Мы договорились, что откатимся на семь лет назад. А это значит, что мы резко помолодели, появилось много сил и возможностей начать заново. Каждый день сейчас в ручном режиме, почти нет ничего, что работает автоматически, таков своеобразный жесткий кризисный менеджмент. Но если ты в какой-то момент установил планку качества, то опускать ее не имеешь права независимо от того, есть свет или нет, есть военное положение или нет. И мы делаем все, чтобы это качество поддерживать. Мы не о фитнесе, ЕБШ — это о коммьюнити, атмосфере, о победе самого себя.

А чтобы уметь справляться с ситуациями, когда что-то серьезное происходит, а ты ничего не можешь сделать и чувствуешь себя беспомощным, мы создали практический курс с инструктором, имя которого нельзя называть, и сформировали маленькую группу для подготовки к городским боям. И на ее базе мы поняли, что нужен еще комплексный курс. Так у ЕБШ появился курс по тактической подготовке для гражданских. Что туда входит: функциональная подготовка — то, что мы любим и умеем делать, тактическая медицина и подготовка — у нас достаточно макетов «калашей», арок и т. д. Мы отрабатываем обращение с оружием, работу в группах, перекрытия, штурм и много других нюансов. Пока спрос на подобные курсы велик. Мне даже сбрасывали новость из интернета, где предлагают однодневный курс молодого бойца и обещают там научить стрелять, оказывать первую медицинскую помощь, а самое главное — вечером партизанский ужин и футболку еще дают (смеется). Наш курс длится три недели по пять тренировок в неделю — это достаточно интенсивная история, где люди получают базу. В идеале и этого все равно недостаточно, но в какой-то нестандартной ситуации человек не будет просто стоять, а приблизительно будет понимать, как себя вести. В то же время мы плавно стараемся расширять наши возможности: выходить из спортзалов на полигоны, доставать настоящее снаряжение. Наша идеология — мы фактически будем таким вторым Израилем, когда каждый в стране должен быть готов и знать, как владеть оружием, как оказать скорую медицинскую помощь и иметь силы и выносливость, чтобы все это делать. И в идеале мы хотели бы, чтобы была такая государственная программа по подготовке, как, например, в Швейцарии или Израиле.

— За эти месяцы — какое было первое большое разочарование и, наоборот, повод улыбаться?

Александр:

Разочаровывали люди. Мы привыкли, что многое отдаем и не ждем ничего в ответ, но когда откровенно подводят или обманывают, то, конечно, это огорчает на время. С другой стороны, люди настолько же и вдохновляют. Когда мы начинаем тренировку, это всегда шум, гам, движуха, так кайфово. Своеобразный лагерь для взрослых, всем снова по 18–20 лет, все радостные, есть кураж. Атмосфера такая, что воздух можно резать ножом и оттуда будет вытекать положительная энергия. Конечно, это заставляет улыбаться. В основном мы не расстраиваемся, а относимся к ситуациям как к новым вызовам. Света нет, так мы купили прожекторы со светофильтрами, и у нас теперь есть дискотека. Также нам делают динамо-машину, и когда люди будут крутить байк, он будет светиться, и это будет просто экшн-экшн. Также уже устанавливаем генераторы и старлинки в оба хаба.

Юлия:

Все идет от людей — как радость, так и печаль. И правильно Саша сказал: когда заходишь в зал и там очень много людей, и музыка громко играет, ты просто получаешь эти эмоции, видишь, что люди очень увлечены процессом, и что твое дело так развилось, сравнивая с тем, что было когда-то… И в эту секунду ты получаешь невероятный прилив радости.

— Что вам помогает сейчас держать себя в тонусе и ритме?

Александр:

Так случилось, что у нас внутри есть какой дикий криптонит, который постоянно пушит что-то делать, и мы рады, что это никуда не девается. Он куда-то отвлекся 24 февраля, а это, к слову, был мой день рождения — не лучший опыт. Надо что-то делать и создавать, ведь мы приходим в этот мир, чтобы себя реализовать, мы это делаем через создание чего-то, чтобы в конце дня было что вспомнить, чтобы была какая-то эмоция, какое-то достижение, чтобы день был прожит не зря. Сейчас ритуал таков: рано утром нас будит наша собака, мы живем на 14 этаже, света нет, и мы все весело бежим вниз, гуляем, а потом весело забегаем вверх 🙂 То же происходит вечером, какой бы ни была погода, мы всегда бегаем вниз-вверх. Мы должны быть энергичными в течение недели: там побегали, там в тире постреляли, там на полигон, там еще что-то… И как бы ни было пусто внутри, надо находить силы быть в движении. Приятно находиться в Киеве, выходить на улицы, приветствовать солнечный день, приятно сходить в парк, в какое-нибудь «вкусное» место.

Юлия:

Ну и понимание того, что мы хотим жить в своей стране, в своем городе, заниматься своим делом… Поэтому каждый должен быть в тонусе и продолжать свою борьбу.

Александр:

Нам нравится развивать бизнес здесь, создавать рабочие места именно здесь, такой умный патриотизм.

— Понимаем, что планировать сейчас очень непросто, и все же — какие планы?

Александр:

Мы к этому давно шли, и война встряхнула нормально эту идею. Качество фитнес-услуг в Европе достаточно сильно отстает от того, что делаем мы, поэтому мы хотим запустить франшизу и активно развиваться на Западе, почему бы нет — это раз. Два — мы хотим брать отдельные фитнес-клубы Европы в управление, такой своего рода фитнес-консалтинг. Третье — запуск школы тренеров, как в Украине, так и за ее пределами. Хотим готовить профессиональных специалистов, потому что этого очень не хватает. Далее думаем, как нам монетизировать это онлайн и как оно должно правильно работать. Ведь в современном мире мы должны достучаться до каждого, в том числе по телефону или через компьютер. Так что кроме офлайна, нам пора выходить и в онлайн.