Если вы тоже посмотрели сериал «Чернобыль» и теперь очень хотите поехать и увидеть всё своими глазами, дочитайте этот текст до конца. Возможно, он заставит вас передумать. Или хотя бы отнестись к такой поездке более ответственно.

Юлия Балашевская
руководитель лаборатории радиационных технологий отдела радиационной защиты Государственного научно-технического центра по ядерной и радиационной безопасности

Поток туристов в Чернобыльскую зону отчуждения (или просто Зону) после выхода одноимённого сериала HBO сразу увеличился на треть. «Не туристов, а посетителей», — поправляет Юлия Балашевская, сотрудница Государственного научно-технического центра по ядерной и радиационной безопасности. И продолжает: «Туризм — это рекреационная активность. Зона — место техногенной катастрофы. Сюда приезжают с ознакомительной, образовательной целью».

Сейчас Юлия руководит лабораторией радиационных технологий в отделе радиационной защиты, но успела четыре года поработать и в самой Зоне отчуждения, где управляла большой аналитической лабораторией. У неё мы и узнали о том, как максимально защитить себя во время поездки в Чернобыль.

Насколько радиационный фон в Зоне отчуждения отличается от нормального по Украине и Киеву?

Радиационный фон по Киеву, области и по всей Украине, за исключением, разумеется, Зоны отчуждения, находится в пределах нормы. Что касается Зоны, то, во-первых, надо помнить, что это место техногенной катастрофы, а во-вторых, её территория загрязнена неравномерно. Фон немного меняется в зависимости от того, какие там ведутся работы. В Чернобыле он практически такой, как в Киеве, местами даже ниже. Но ближе к промплощадке, к атомной станции и хранилищам радиоактивных отходов, пунктам захоронения отходов, большим пятнам — например, к так называемому Западному следу — фон будет возрастать. По состоянию на 22.00 вчерашнего дня (то есть 20 июня. — Прим. ред. ) максимальное значение, которое я увидела на онлайн-карте, было 6 микрозиверт в час.

Для сравнения: в Киеве оно равно около 0,10–0,14 микрозиверт в час. То есть в Зоне отчуждения показатели примерно в 40 раз больше в самом грязном месте. Но это максимум. Наиболее частые же значения — от 0,7 до 1 микрозиверт в час, то есть в 5–7 раз выше, чем в столице.

Конечно, есть точечные загрязнения, где фон намного выше, но это явление носит локальный характер.

Недавно в тестовую эксплуатацию ввели новый конфайнмент — «саркофаг», который накрывает четвёртый энергоблок ЧАЭС. Заметны ли уже какие-то результаты его работы?

Задача конфайнмента — оградить четвёртый энергоблок и старый защитный саркофаг, у которого вышел срок эксплуатации, и физически защитить эту зону от незаконного проникновения. Плюс внутри него находится инфраструктура, чтобы потихоньку разбирать старый саркофаг, извлекать радиоактивные материалы и постепенно превращать четвёртый блок в экологически безопасную систему.

Что касается радиационной безопасности, то, конечно да, выброс радионуклидов в атмосферу снижается. Но я считаю, что это в основном сказывается на персонале, который работает на промплощадке.

Когда-то, ещё до того, как был надвинут конфайнмент, я работала в организации, которая занималась радиационно-экологическим мониторингом (ГСП «Экоцентр»). Мы отслеживали в том числе вынос радионуклидов за пределы Зоны отчуждения. Оказалось, даже когда ещё не было конфайнмента, вынос радионуклидов из четвёртого энергоблока за год всё равно был в 125 раз меньше, чем выносилось персоналом, в 500 раз меньше, чем животными (их же невозможно проконтролировать), и в 30 тыс. раз меньше, чем выносит река Припять в Днепр.

Основное, что выносится из Зоны отчуждения, задержать искусственно невозможно.

Главный барьер на пути распространения радионуклидов, который есть в Зоне, — сама Зона. Она выполняет барьерную функцию. Чем больше отчуждённая территория, тем в большей безопасности прилегающие территории. На маленькой площади очень сложно удержать радионуклиды. И поэтому самое опасное в Зоне — это тоже сама Зона, её территория.

Мы («Экоцентр») как-то просчитывали индексы радиационной опасности для событий в Зоне отчуждения, связанные с облучением людей. Получается, что индекс опасности для аварии на объекте «Укрытие» (самая значительная из возможных, хотя, естественно, не такая, как авария 1986 года) составляет 2 миллизиверт в год с учётом вероятности её возникновения — одна в 100 лет. А самое опасное, что может случиться с точки зрения облучения человека, — это просто каждый день бывать в Зоне, работать в штатных условиях. Индекс радиационной опасности составляет целых 25 миллизиверт в год, потому что вероятность реализации этого события — 100%. Находиться в Зоне небезопасно, это надо признать.

Правда ли, что больше всего радиации накапливают металлические предметы, например, машины? От чего стоит держаться подальше в Зоне?

Радионуклиды в той или иной степени адсорбируют все поверхности и материалы. Но больше всего пористые. В лабораториях, которые работают с открытыми источниками радионуклидов, на полу не может быть не то что паркета, но даже плитки. Его покрывают специальным пластикатом. Так что насчёт металла — миф.

Что касается машин, то кузов с этой точки зрения более-менее безопасен. Загрязнены будут колёса, но их тоже можно вымыть (продезактивировать). Неприятная ситуация возникнет из-за загрязнения сидений. Очистить их от радионуклидов будет очень сложно.

Как лучше одеваться для поездки в Зону и нужно ли каким-то особенным образом стирать одежду?

Начну с конца. Прежде чем покинуть Зону, нужно пройти радиационный контроль. Стойка радиационного контроля покажет одно из двух — «грязно» или «чисто». Если загорится «чисто», значит, нигде на вас нет загрязнения, превышающего то, что можно вывозить. Очевидно, какой-то мизер всё равно останется, но он в пределах нормы и с точки зрения радиационной безопасности не представляет угрозы. Итак, если вы прошли стойку радиационного контроля, значит, ваши обувь и одежда чисты, вы можете уезжать, а дома выстирать одежду в обычном режиме.

Что касается самой одежды, то она должна быть закрытой. Рукава ниже локтя, брюки — шорты и майка исключены. Обувь обязательно надевать на носки.

Что можно ввозить в Зону и вывозить из неё? В сумке обычно есть ключи, крем для рук, термальная вода — оставлять ли это дома?

Ключи, конечно, можно везти. А вот крем для рук в поездке совершенно лишний: с ним вы будете втирать в кожу загрязнения. Напомню, что лучше всего их адсорбируют пористые поверхности, в том числе и кожа. Поэтому опрыскиваться термальной водой тоже не стоит, она вобьёт пыль глубже. Находясь в Зоне, нужно избегать трогать лицо. Я как-то наблюдала группу иностранных посетителей. Они были очень хорошо экипированы: бахилы, комбинезоны, фактически костюмы химзащиты. Сериал тогда ещё не вышел, но они были подготовлены (смеётся). И эти люди, считавшие, что они защищены, поправляли обувь и бахилы, в которых ходили по Припяти, и тут же убирали с лица волосы. Это происходит непроизвольно. Люди, которые работают в Зоне, гораздо реже это делают. У сотрудников лабораторий и вовсе выработался рефлекс: пока они в «грязной» зоне, лицо не трогать.

У сотрудников даже есть правила относительно того, как мыть руки. Сперва это делают холодной водой, потом тёплой, потом снова холодной. Смывается первичное загрязнение, потом кожа распаривается и очищается моющими средствами, а после этого холодная вода снова суживает поры.

Если вы едете с официальной экскурсией и придерживаетесь правил, шансы попасть в место, где можно потрогать что-то действительно опасное, крайне малы. Но это важно знать для понимания, в чём опасность.

Расскажите о еде и воде. Есть в Зоне опасно?

Принимать пищу в Зоне можно исключительно в установленном месте — в столовой. Съесть бутерброд по пути, любуясь пейзажем, нельзя. Привезённую с собой бутилированную воду пить можно и нужно: обезвоживание всегда вредно. Если вы едете с легальной экскурсией, в вашей программе для обеда будет отведено специальное время. Прежде чем попасть в столовую, придётся снова пройти через стойку радиационного контроля.

Опасность принимать пищу в Зоне в том, что для этого надо где-то остановиться, сесть, плюс есть опасность проглотить горячую частицу — микрочастицу с высокой активностью. Вероятность, что это случится, мала, но она есть. Кроме того, вы не знаете, насколько в этот момент загрязнены ваши руки.

Есть можно только в столовых и в гостинице, если вы едете больше, чем на день. Даже в Чернобыле, где радиационный фон в основном в норме, нельзя идти по улице и есть мороженое. Это будет нарушением правил радиационной безопасности.

Если представить условное яблоко, которое лежало в рюкзаке во время поездки в Зону, а возможности съесть его не было, что делать? Лучше выбросить?

Если яблоко лежало в рюкзаке, оно не опасно. В этом случае работает тот же принцип, о котором я говорила применительно к одежде. Перед выездом из Зоны посетители проходят радиационный контроль. Вещи тоже проверяют. Если вам разрешили покинуть её, значит, всё в порядке и на вас или с вами нет ничего опасного.

Как долго можно безопасно пребывать в Зоне?

Для персонала безопасное время пребывания в Зоне на рабочих местах, при непосредственной работе с источниками излучения, — 1700 часов в год. Но только при соблюдении всех правил, разумеется. Туристические маршруты в основном рассчитаны на один день и составлены так, чтобы полученная доза была минимальной.

То, насколько опасно это для отдельного человека, зависит, прежде всего, от двух факторов: от его состояния здоровья и от того, где именно в зоне он находится. Сразу скажу о том, когда в ней небезопасно находиться вообще. Поездки исключаются, если у человека есть онкозаболевания, для женщин — с первого дня, когда известно о беременности. Лица до 18 лет также не допускаются в Зону.

Опасно находиться на промплощадке, где ведутся работы, без средств защиты, самопроизвольно передвигаться по Зоне без сопровождения, находиться в местах, не предназначенных для посещения, например, в пунктах временного захоронения радиоактивных отходов. Опасно собирать ягоды и грибы, ловить и есть рыбу, купаться, загорать, пить воду из колодцев и речек, а также заходить в брошенные дома. Во-первых, на заросших участках можно встретить животных (например, змей), а во-вторых, это партизанский край: практически в каждом частном доме есть погреб, в котором, возможно, скопилась вода. А прогнивший пол может проломиться под ногами.

В одном из эпизодов сериала «Чернобыль» Ульяна Хомюк даёт секретарю главы горкома баночку со стабильным йодом в таблетках, чтобы защитить щитовидную железу. Надо ли делать что-то подобное перед поездкой или после неё, чтобы помочь организму справиться с нагрузкой?

Смысл йодной профилактики состоит в том, чтобы принимать стабильный йод и лишить щитовидную железу возможности накапливать радиоактивный. Так делают потому, что йод попадает в организм разными путями, но в конце концов всё равно оказывается в щитовидке.

Но йодная профилактика — это неотложная контрмера. Её проводят в течение нескольких часов после аварии вроде той, что случилась в Чернобыле. Радиоактивного йода — он называется йод-131 — сейчас в Зоне нет. Его период полураспада составляет восемь суток. Принимать стабильный йод даже через пять дней после выброса бесполезно, это надо сделать в первые часы. И происходит это организованно, в соответствии с правилами реагирования на ядерную и радиационную аварию.

Так что принимать йод перед поездкой просто так не только бессмысленно, но и опасно. Даже использование препаратов от болей в горле с йодом ограничено во времени, потому что для щитовидки это вредно.

Можно ли гладить животных в Зоне?

С точки зрения радиационной безопасности коты и собаки совершенно безопасны, как и знаменитый припятский лис Семён. Однако собаки в Чернобыле одичалые и агрессивные, а лисы переносят бешенство. Поэтому животных лучше не трогать, но с радиацией это не связано.

Как понять, всё ли правильно делает гид, с которым приезжаешь в Зону? По каким признакам можно догадаться, что что-то идёт не так, и что делать в этом случае?

Всем посетителям должны выдавать дозиметры — индивидуальные накопители. Обеспечивает ли это оператор, можно спросить ещё до поездки. Вам должны провести инструктаж, рассказать о том, что нельзя отклоняться от маршрута, ничего подбирать, есть, собирать грибы и ягоды, заходить в дома. Вас должен сопровождать человек с оборудованием — прямопоказывающим дозиметром. Вы в любой момент можете к нему подойти и спросить о радиационной обстановке. Он должен ответить. Сопровождающие должны держать группу в поле зрения.

Вас должно насторожить, если сопровождающий скажет, что у группы есть час свободного времени и можно погулять, предложит зайти посмотреть дом, собирать грибы, сфотографироваться на загрязнённом пятне или даже раздеться, потому что жарко. Если такое происходит, нужно сообщать в администрацию Зоны отчуждения.

Если бы вы могли дать какую-то рекомендацию тем, кто подумывает посмотреть Зону, что бы это было?

В Японии после аварии на «Фукусиме» тоже существует Зона отчуждения. Попасть в неё очень сложно, мне помогло только то, что мы сотрудничали с японскими учёными. Обычные японцы в принципе не понимают, зачем туда ехать посетителям.

Каждый человек, который отправляется в Зону, должен понимать, зачем он это делает. Он всё равно получит определённую дозу радиации. Основной принцип радиационной защиты — оправданность. Никакая деятельность, которая привела к облучению человека, не может быть оправданна, если польза от неё не превышает вред, причинённый облучением.

И не забывайте о горячих частицах. Это мельчайшие частицы, обладающие значительной радиоактивностью. Они всё ещё есть в воздухе.

Если горячая частица попадёт в организм, она не задержится ни в носу, ни в глотке, а отправится сразу в лёгкие, в альвеолы, и останется там навсегда. Это закончится гарантированной мучительной смертью от рака в течение нескольких лет. Вероятность этого события очень маленькая, но она есть, и чем больше правил пребывания в Зоне вы нарушаете, тем  выше. Так что подумайте, стоят ли фотографии и впечатления этого.