С Натальей Микольской, экс-замминистра экономического развития и торговли Украины, основательницей платформы SheExports и центра Trade+, мы встречаемся в сердце Подола, в кафе Kachorovska. На встречу Наталья приходит с многоразовой бутылкой воды и рассказывает, что привезла эту привычку из Стэнфорда и теперь без неё — никуда. В Стэнфордский университет Микольская отправилась в прошлом году, оставив должность заместителя министра, поскольку получила возможность участвовать в стипендиальной программе для лидеров из Украины Ukrainian Emerging Leaders Program. По возвращении нам удалось договориться об интервью с Натальей и поговорить о том, как её изменил Стэнфорд, что сегодня является её приоритетом и что бы она хотела изменить в себе.

Наталья, вы поехали в Стэнфорд, когда ваша карьера была в разгаре, вы были заместителем министра. Что вас побудило?

Карьера и далее в разгаре. Это был вопрос личностного развития и выбора, как расти дальше. Просто наступил один момент, когда после того, как мы с командой достигли многого, я поняла, что с теми ресурсами, которые у меня есть в министерстве, я упёрлась в потолок. То есть дальше нужно было или полностью пересматривать стратегию развития направления, или находить дополнительные ресурсы, или полностью трансформировать то, что мы делали. Наверное, физически и энергетически у меня не было ресурса на эту трансформацию. И понимая, что мы входим в период выборов и будет сложно провести любую крупную трансформацию, я решила, что надо пересмотреть, что я делаю, и дать возможность также себе понять, куда мне двигаться дальше.

То есть это такой набор факторов, моей работы и моего личного ресурса, который тоже иссяк за 3,5 года очень интенсивной работы. Поэтому, взвесив всё, я решила, что мне надо искать путь другого развития. Хотя, честно говоря, когда я подавалась на эту программу, я скорее подавалась для того, чтобы понять, способна ли я предложить исследование, которое напрямую не касается сферы моей работы и выходит за её рамки. Таким образом я сама себя испытывала. А в процессе собеседований пришла к выводу, что это, наверное, наиболее органичный путь моего личностного развития и программа Ukrainian Emerging Leaders в Стэнфордском университете — именно то, что мне сейчас нужно.

Вы сейчас говорили о личном ресурсе. В чём он для вас?

Для меня личный ресурс лежит, скорее всего, в нескольких плоскостях. После года в Стэнфорде, самопогружения и саморефлексии, я поняла, что, когда ты физически не в ресурсе, когда ты эмоционально не в ресурсе, ты не можешь в принципе ничего давать и ничего творить. Поэтому, прежде всего, для меня этот ресурс в моём физическом состоянии. И поэтому я вернулась к спорту. И спорт сейчас, несмотря на всё, что происходит, в моём расписании занимает главное место.

Я могу подвинуть всё остальное, но спорт должен быть. Потому что это один из моих источников энергии.

Второй важный источник энергии — это семья и общения с детьми. Потому что, опять же, год в Стэнфорде дал мне шанс вернуться к нормальному темпу жизни и к возможности общаться со своими ребятами. И не просто общаться, иногда с ними просто в мяч поиграть, иногда в баскетбол или попросту утром проснуться и пообниматься, в постели полежать, а не мчать куда-то, как это было раньше. Это для меня, конечно, огромный источник ресурса.

Третий важный источник ресурса для меня — это вопрос, наверное, личностного развития. И здесь я не обязательно говорю об обучении. Для меня личностное развитие может заключаться в том, что я, например, раз в неделю встречаюсь с человеком, который мне может с точки зрения знаний, навыков, информации или просто энергии передать больше, чем владею я, или в другой сфере. Поэтому личностное развитие и люди, которые могут в этом помочь, это ещё один мой ресурс.

И, наверное, ещё одна такая составляющая, о которой я раньше тоже реже задумывалась, — когда ты делаешь то, что тебе нравится, и то, чем горишь. Потому что ты отдаёшь, а с другой стороны, ты и берёшь.

Ну, и последнее, что тоже ко мне пришло не так давно, — то, что я беру ресурс тогда, когда отдаю. Я наполняюсь, когда отдаю своё время, когда занимаюсь проектами, где менторю людей. Особенно то, что касается расширения экономических прав женщин или просто, я это называю, вдохновлять женщин и поддерживать для того, чтобы они продолжали делать какие-то прорывы в бизнесе. Это то, что мне также даёт ресурс. Отдаёшь, но одновременно ты энергетически наполняешься благодаря тому, что чувствуешь влияние того, что даёшь, на других.

Как вы только что сказали, один из ваших ресурсов — спорт. Каким спортом занимаетесь?

Я из спортивной семьи, мой папа был мастером спорта по горным лыжам, поэтому спорт в моей жизни был с очень маленького возраста. Мама у меня очень активная, она рассказывала, что, когда была беременна мной, каталась на лыжах, поэтому я теперь понимаю, откуда у меня такое стремление. Я занималась и занимаюсь различными видами спорта. Как правило, я плаваю, занимаюсь спортивными танцами, я очень рада, что в Стэнфорде вернулась в большой теннис. И, конечно же, горные лыжи, когда есть возможность.

Но почему мне нравится это многообразие, потому что это даёт возможность не находить оправданий, если не хочется идти в спортзал, выбираешь занятия по настроению. Как по мне, такой подход важен тем, что каждый вид спорта имеет свою энергетику. Потому что, когда я, например, плаваю, то отключаюсь в первый период времени и расслабляюсь. С другой стороны, когда ты плаваешь на длинные дистанции, ты многое продумываешь, потому что тебе не мешают внешние раздражители. То есть ты находишься в среде, когда можешь сосредоточиться и продумывать какие-то такие глобальные вещи. Теннис — это, конечно, движение и это возможность иногда даже какой-то свой негатив выплеснуть в игру. Но для меня сейчас очень важно не пропускать занятия спортом. Можно их менять, переставлять, но у меня они должны быть.

Что в вас поменял Стэнфорд?

Меня все спрашивают, какой у меня там был проект. Я говорю: «Мой проект — я». Почему я? Потому что я своим умом, головой зарабатываю деньги. И я после Стэнфорда поняла для себя, что я могу зарабатывать деньги где угодно, в любой точке мира, если я буду в ресурсе. Потому что я владею достаточными знаниями, навыками, которые, в принципе, можно продавать. Поэтому основная моя задача — это держать себя в ресурсе. То есть ты должен быть, как проект.

Недавно вышло моё интервью с ЭсСи Моатти, венчурной инвесторкой. Её называют гением технологических продуктов в Кремниевой долине. Она сказала одну интересную вещь, что она рассматривает себя как продукт. То есть я являюсь продуктом. И как продукт надо переизобретать, так же надо и себя переизобретать. И это, на самом деле, совсем другой подход. Это даже не о трансформации. Это то, что ты берёшь и себя раскладываешь по полочкам.

И второй момент, на который меня опять-таки подтолкнули в Кремниевой долине: одна из професорок, с которой я работала и которая написала одну из самых известных книг о переговорах, сказала: основная проблема женщины в переговорах и почему женщины получают меньшие зарплаты в том, что женщины лучше ведут переговоры за кого-то, за фирму, за бизнес, чем они говорят за себя.

Поэтому важно для себя понять, что ты собственный проект, о котором ты ведёшь переговоры.

Который ты двигаешь, который ты продвигаешь, который ты делаешь. И, собственно, это осознание также помогло мне понять, что можно всё разложить по полочкам. Можно начать переговаривать об условиях оплаты, об условиях работы. Можно себе поставить какие-то другие цели, как для проекта.

И ещё один важный момент, который ко мне пришёл, собственно, после этого исследования в Стэнфорде: Украина и мы очень местечково живём и местечково мыслим. К сожалению. И всё, что происходит вокруг, — обсуждение, медиа, также мероприятия, которые у нас происходят: тренинги, выступления, конференции, — они всё равно достаточно местечковые. А почему я говорю местечковые, потому что мы не смотрим на глобальный контекст. То есть мы не смотрим, где наше место в мире. И это не только о политике или экономике, это и о бизнесе, и о личностном развитии. Потому что, если ты сейчас вкладываешь в развитие тех навыков и компетенций, которые уже мир пережил, то ты не конкурентный. А мир очень глобальный. И сейчас в Украине, в принципе, если ты хочешь развиваться, то в любом случае необходимо интернационализироваться.

Также в Стэнфорде я поняла, что мы довольно часто делаем много больших фантастических проектов, продуктов, но не умеем о них рассказывать, и мы не умеем их продавать. Как говорят у нас во Львове: «Умела готовить, но не умела подать». Кремниевая долина, собственно, это о продаже, это о видении, как за 30 секунд рассказать, кто ты. Когда я говорю — себя продавать, это значит — заинтересовать кого-то в себе. Это может быть материальная заинтересованность, чтобы партнёр пришел. Это может быть личная заинтересованность. Может быть заинтересованность в том, чтобы кто-то захотел тебя менторить. Это может быть вообще о том, чтобы человек с тобой продолжил разговор и из этого что-то получилось.

В Кремниевой долине, как правило, у тебя есть фактически от 30 секунд до минуты, чтобы человеку себя представить, потому что там темп жизни очень быстрый. И нужно сделать так, чтобы человек захотел с тобой поговорить 3 минуты. То есть после 30 секунд у тебя есть ещё 3 минуты, а потом, возможно, и 10 минут, а может, следующая встреча на час, если всё пойдёт хорошо. Поэтому вот этот момент умения себя и то, что ты делаешь, представить и продать — это крайне необходимый навык.

Если вы не можете рассказать о себе и своём проекте в течение 30 секунд, вы не умеете продавать.

А ещё есть тест, о котором говорил нам один профессор по коммуникациям: вы ещё это должны рассказать так, чтобы поняла ваша бабушка. Если это поймёт ваша бабушка, это означает, что это поймёт кто угодно.

На самом деле, это заставляет покопаться в проекте, в себе, чтобы выделить самое важное. Ответить на вопрос: что же такое есть во мне или в том, что я делаю, чего не делает никто другой. И здесь есть ещё один момент, о котором я говорю: мы очень скромные. И эта скромность, она часто вредит. Я считаю, что это наследство Советского Союза, когда вбивали в головы, что все должны быть одинаковыми и не нужно высовываться.

Чтобы побороть это, есть очень хорошая практика, которой нас научили в Стэнфорде: нам дали задание сделать тэглайн, который бы содержал 140 символов. И задача этого тэглайна — написать о себе так, чтобы люди захотели с тобой познакомиться. Представь себя в тэглайне, а потом представь себя в эти 30 секунд, которые у тебя есть. И это заставляет, опять же, рефлексировать. И эта скромность не позволяла мне долгое время написать в тэглайне, что я визионер и человек, который строит мосты между Украиной и миром. Я писала о своих проектах, что я человек, который промотирует экспорт, там ещё что-то. И затем профессор подошёл и говорит: ты здесь написала это всё, ты думаешь, я знаю, что это такое? Говорит — а почему ты в Стэнфорде вообще? Почему ты инновациями сейчас занимаешься? И когда я сформулировала свою миссию, для меня это стало не только целью, но и фильтром проектов, которыми я хочу заниматься.

Ваша семья вас навещала?

Я была там со своими двумя детьми, а муж был здесь. Они ходили в школу и в садик там. Старший, Лука, даже играл в местном футбольном клубе. Мы объездили все уголки Северной Калифорнии с его клубом. Для сыновей это тоже был определённый путь трансформации. И даже на фотографиях это очень видно, особенно по младшему, Марку. Улыбка его, когда мы приехали, и улыбка его в конце — это две разные улыбки. В конце у него была такая типичная, во весь рот, американская улыбка. Она была естественной. Это означает, что эта среда способствует тому, чтобы ты раскрывался.

Когда мы вернулись, у меня изменились приоритеты. Сейчас я иногда могу себе позволить, например, сказать: я после обеда сегодня не работаю. У меня есть потребность забрать ребёнка из школы или из садика и съездить с ним на футбол.

Что насчёт питания, оно как-то изменилось?

Питание, скорее, не изменилось, а вернулось к той форме, в которой было до прихода в министерство. Надо понимать, что в Стэнфорде фантастическая экология, потому что там достаточно низкий уровень загазованности, там огромные парки. Они переходят на электромобили, уделяют большое внимание органическим продуктам. И всё это также подталкивает к тому, чтобы каким-то образом пересмотреть свою систему питания. Там я действительно поняла несколько вещей. Первая важная вещь, что нужно есть вовремя и не пропускать приёмы пищи. Потому что с моей предыдущей работой это случалось почти всегда. Второе — что нужно есть много овощей. Я также поняла, что важно устраивать разгрузочный день и делать дни с интервальным голоданием.

Также после Стэнфорда я отказалась от молока и йогуртов. Могу сказать, что чувствую себя лучше. Я не отказалась от сыра, но я его ем мало. Почти не ем мяса, и, опять-таки, это как-то так сложилось, но ем достаточно рыбы. Есть одна слабость: я люблю сладкое и могу себе его позволить в первой половине дня.

Что бы вы хотели изменить в себе?

Интересный вопрос. Мне кажется, что сейчас я достаточно гармонично чувствую себя. Но я бы хотела, наверное, научиться отключаться от того, чтобы думать. Чтобы у меня был такой в голове тумблер, который просто отключает мышление. Потому что довольно часто сидишь, что-то созерцаешь эстетическое и начинаешь думать о каких-то рабочих вещах. А хочется научиться делать этот «Выкл.», не в вопросе медитации, не в вопросе спорта, а просто так научиться сделать — раз! — и сейчас я не думаю, я просто наслаждаюсь. Хотя, с другой стороны, все инсайты, как правило, приходят тебе в моменты созерцания, в моменты этакого отдыха.

Какие ваши личные качества помогли добиться успеха?

Я думаю, прежде всего, это креативность. Опять же, во время пребывания в Стэнфорде я отыскала эту свою черту. Креативность для меня — это способность делать разного плана проекты и даже из ничего получать результат. Вторая черта — это дисциплина и трудолюбие, потому что я всё равно верю, что для достижения результата надо работать. Третье — это, наверное, способность учиться, не обучаться, а, собственно, учиться. Следующая — это моя важная функция, надо мной даже подшучивали, говорили — Микольская «коннектинг пипл», как Nokia. То есть мне удаётся знакомить разных людей, но правильно знакомить. И эта способность объединять людей — ещё одна важная функция, которая мне дала возможность добиться успеха. Ну и, конечно, я считаю, что репутацию не купишь за деньги. Мои знания и моя репутация — одни из самых ценных активов, которые у меня есть сейчас. И несмотря на то, что мою репутацию я нарабатывала очень долго, её можно в секунду каким-то маленьким элементом разрушить. Поэтому репутация — это, опять-таки, то, над чем я работала и работаю, то, что помогло мне быть там, где я сейчас.