«Ритм жизни» — одна из наших любимых постоянных рубрик. В ней мы говорим с людьми не об их профессиональных достижениях и взятых карьерных вершинах, а об их привычках, любимых ритуалах, важных откровениях и ежедневных сражениях.

Наш первый «карантинный» «Ритм жизни» мы любим особенно: его героиня — Алёна Гудкова, основательница «Куража», благотворительной барахолки с вечеринками, инклюзивной детской зоной, лекциями и развлечениями. Мы привыкли наблюдать Алёну именно в таком пространстве: среди толпы людей на очередной вечеринке «Куража» на ВДНХ. Но пандемия и карантин сильно изменили наши привычки — и, собственно, наш ритм жизни. Поэтому мы поговорили с Алёной о том, как карантин повлиял на неё, какие коррективы он внес, за что она ему благодарна — и ещё о том, почему каждому родителю обязательно нужен дома ящик вина.

Во время карантина у меня появились новые привычки — и, если честно, они мне очень нравятся. Например, мы начали есть все вместе, всей семьёй — раньше у нас никогда не хватало на это времени. А теперь мы вместе и завтракаем, и ужинаем — за большим столом под деревом. Сейчас мы перешли на питание 16/8 и стараемся ужинать рано: первая часть карантина показала, что прежний рацион нам уже не совсем подходит. Особенно учитывая жизнь на природе и количество вина, которое мы выпиваем. 

Ещё одна моя классная привычка — регулярные сеансы с психологом. Раз в неделю я могу позволить себе долго, вразумительно поработать с терапевтом, подумав накануне, что именно я хочу обсудить. А ещё благодаря карантину я стала постоянно заниматься спортом — я начала бегать. Прямо бегать-бегать!

Я никуда не спешу, мне утром никуда не надо, и благодаря этому размеренному образу жизни я научилась лучше управлять своим временем и расписанием. 

Недавно муж подарил мне велосипед, и мы с моим сыном Матвеем вместе на нём катаемся — я вожу его на детском сидении как пассажира. Дважды в неделю мы стабильно проезжаем 25 километров. А ещё я обожаю массаж и йогу, но, к сожалению, сейчас не могу себе этого позволить — мы действительно строго соблюдаем карантин, и я не выезжала в город. Правда, уже на следующей неделе думаю записаться на массаж попы — лето всё-таки само себя не проведёт. 

По мне и моей реакции на карантин можно писать энциклопедию принятия катастрофы. Сначала у меня была эйфория — класс, незапланированный отпуск! Начинается весна, я живу за городом, у меня есть сад, сын, вино и всё остальное — ну, чудесно же. Потом наступила фаза отрицания, в духе «Все умрут, а я останусь». А потом наступило осознание — и это было сложнее всего. Я поняла, что всё, на самом деле, ужасно. Моя команда — в страхе, и я, по идее, как лидер, должна была бы их мотивировать, но я минимум неделю жила с ощущением, что я несусь в пропасть. Каждое утро я просыпалась, и мне было хуже, чем вчера. У меня был катарсис, полноценный нервный срыв. Целых два дня я просто провела в слезах и истерике. У меня было такое впервые в жизни. Конечно, мне очень помог психолог во время карантина. Она сказала: «Это будет длиться несколько дней, но потом будет легче». И стало легче — я приняла ситуацию. Я подумала — хорошо, вот оно, дно, и перестала думать, что мне все должны. Что мой муж должен меня успокаивать, что ребёнок должен сидеть молча и не выносить мне мозг тем, что он хочет съесть червяка или ещё что-то. И тогда мне стало легче. 

Я активно работаю над уважением к себе. Всю мою сознательную жизнь, в связи с какими-то детскими или юношескими происшествиями, которые бывают у всех нас, мне нужно было, чтобы меня уважали все вокруг. Мне очень хотелось, чтоб меня любили, хотелось быть хорошей для всех. Во время карантина я как раз проработала эту историю: если я сама буду любить себя и уважать, то перестану зависеть от внешней оценки. И, соответственно, меня не будет срывать, если я не буду этого получать.

В 26 лет у меня случился достаточно серьёзный драматический период в жизни, после которого я и стала впервые на этот путь принятия себя и любви к себе. Но это действительно долгий и непростой путь. Тебе кажется, ты идёшь в верную сторону, а потом понимаешь — нет, пожалуй, мне не туда; разворачиваешься и идёшь в другую. Пожалуй, активно над уверенностью в себе я работаю последние пару лет. Над быстрым прощанием с ненужными людьми, над навыком говорить прямо, чего я хочу. Конечно, это не всем нравится и мне часто говорят, что я могу быть резкой и слишком правдорубом.

С другой стороны, именно за эти качества меня и любят. И сейчас я чувствую себя органично в том, кем я есть.

Мой психолог говорит: «Алёна, ты за время карантина сделала огромный прогресс». Дело в том, что раньше я приходила и говорила, что все дураки, эти меня задолбали, эти — не понимают, эти — не ценят. А тут, в какой-то момент, когда мне было особенно плохо, я позвонила и сказала: «Слушай, какая же я идиотка. Я так сама себя задолбала, я так сама от себя устала, и от своих требований к жизни и к людям ужасно устала. От ожиданий, от вечного планирования. Пожалуйста, полечи меня». И вот тогда правда началась классная работа.

Есть такая крутая фраза: «Прав тот, кто счастлив». Тот, кто действует согласно собственным законам счастья, если они не противоречат комфорту других, морали или закону. Очень тяжело разрешать себе быть любым — да и другим тоже. Это хорошая мысль, это наш слоган, но я понимаю, что это тяжело. Это сложнейший путь — понять, что радует тебя, и делать это, не ожидая чужого поощрения. Если каждый будет думать о себе и делать себя счастливым, то в среднем по палате всё будет классно. А ещё, мне кажется, каждый должен брать ответственность за свои состояния. За свой страх, за свою неуверенность. Ты должен нести ответственность за свой выбор. Соответственно, счастье каждого человека — это ещё и ответственность за собственное состояние.

Я не говорю, что человек обязательно должен быть суперсчастлив. Но я говорю, что человек должен абсолютно понимать, в каком состоянии он находится, и контролировать это. 

У меня есть только один самый-самый-самый большой страх — смерть ребёнка. Я боюсь, что могу не предупредить какую-то катастрофу. Для меня это единственный страх. Я чётко понимаю, что он связан и с тем, чем я занимаюсь, потому что я сталкивалась с этим в жизни и, если честно, понятия не имею, как это пережить. Психолог говорит мне, это проявление страха смерти — я будто боюсь уйти из своей счастливой, прекрасной жизни. Но вообще, страх — не совсем моя эмоция. С другой стороны, иногда я думаю: возможно, мои действия — это как раз противоядие от страха. Как будто я решаю: так, я сейчас быстренько побегу в этот огонь, все подумают, что я ничего не боюсь, и я даже не успею толком испугаться, пока не окажусь за этим огнем. Такое со мной часто случалось. Но предприниматели, мне кажется, в основном так и живут.

Я — жизнелюб, я люблю придумывать приключения. Например, сегодня мы идём играть в казаков-разбойников, а завтра я придумала, что мы едем покупать мороженое. Мне очень нравится веселиться и забавляться. Но при этом я довольно беспокойный и тревожный человек: мне важно, чтобы всё шло по моему плану, и если получается не так, я могу нервничать. Но я с этим работаю. Я не люблю это чувство нервозности, я стараюсь его отлавливать и останавливать, потому что, по моим ощущениям, оно делает меня больным человеком. А мне нравится наслаждаться жизнью. 

Когда у тебя есть ребёнок, тебе никогда не помешает дома ящик вина. Он должен быть обязательно — где-нибудь рядом с «Гидазепамом». Но вообще мой Матвей научил меня тому, что у каждого своё счастье. Например, я могу сказать ему: «Матвей, не играйся так этой игрушкой, можешь её сломать». А он мне отвечает: «Мам, ну это же моя игрушка. Я буду играть ею так, как хочу». И это сильная позиция, которая пригодится ему в будущем. Когда я пытаюсь его напугать, как делают все мамы иногда, и говорю что-то в духе: «Если ты будешь так вести себя на площадке и кривляться, тебя не будут уважать», он мне говорит: «Да и не надо, я сам себя буду уважать». То есть у ребёнка ещё совершенно не забито сознание, он отстаивает свои границы, это же потрясающе. 

И, конечно, Матвей учит меня терпимости и терпеливости. Это вообще не мои сильные стороны: я понимаю, что люди часто могут пострадать от моих быстрых реакций. А вот мой ребёнок — копуша. И я понимаю, что он был послан мне свыше как главный урок. Плюс, именно когда у меня появился ребёнок с темпераментом, который так сильно отличается от моего, я начала увлекаться детской психологией — а это ведь, по сути, психология человека.

Мы живём в лучшем месте в мире. Мы сняли сруб на старой базе, где всего 10 домиков. И тут же рядом мы строим дом: мы влюбились в эту природу и это комьюнити. Я отдыхаю дома, я смотрю на деревья, наслаждаюсь дождём и природой. Хотя могу поклясться, что раньше дома у меня никогда не было такого чувства. Видимо, дело всё-таки именно в этом месте — оказалось, я природолюб. Я ещё и увлеклась садоводством, высаживаю цветы, поливаю газон — это для меня особенный тип медитации. 

Я ухаживаю за собой хорошо и довольно ответственно. Я преимущественно круто питаюсь, я — преданный адепт диетологов Натальи Самойленко и Насти Голобородько, для меня важно есть качественные продукты и простую еду. Я пью много разных витаминов и добавок для кожи. Регулярно раз в 3 месяца я сдаю анализы крови и проверяю щитовидку — у меня гипотиреоз, и это значит, что в любой момент могут полететь гормоны. А раз в год я делаю общий чек-ап — в прошлом году, например, полностью прошла проверку по гинекологии. Дело в том, что я правда очень хочу прожить много лет, поэтому стараюсь следить за здоровьем. У меня есть косметолог, периодически я делаю инъекции ботокса в лоб, потому что у меня очень подвижная мимика. Но из самого главного ухода за собой — я очень балансирую рабочее и личное пространства. Я не позволяю работе занимать больше половины своего свободного времени. Мне важно провести время с мужем, с мамой, со свекровью, побыть самой, сходить на йогу или в спа. И в этом плане я эгоист, ведь думаю, что здоровый эгоизм — лучшее, что женщина может для себя сделать.

Потому что всё начинается с того, что ты должна чувствовать себя уверенной.