Я встретилась с Таянной жарким августовским утром. Впервые тет-а-тет. О Таянне я не знала ничего. Только песни в плей-листе. То есть это была встреча с женщиной-тайной. Какая же Таянна в действительности, что будет рассказывать?

У вас впереди еще невероятно откровенный разговор, я только скажу от себя: Таянна — женщина со стальным характером и невероятно открытым, добрым сердцем. Мудрая, искренняя, легкая. Очень застенчивая и внимательная. К себе и другим.

После каждого интервью я рефлексирую, задаю себе вопрос. Думаю. Размышляю. В этот раз я уверена, что вы ко мне присоединитесь. Здесь действительно есть о чем задуматься.

— Таянна, спасибо, что согласились на интервью. Так как Anywell о велнесе, я бы хотела начать с того, что для вас велнес?

Это образ жизни. И это не какие-то программы по уходу за телом, это должен быть просто укорененный стиль жизни, человек должен следить за собой, потому что мы пришли не просто жить на автомате. Человек пришел на эту землю, чтобы изучать себя, знать свои возможности, знать структуру тела, чувствовать себя, дойти до того уровня, когда чувствуешь, каких витаминов тебе не хватает, и ты уже понимаешь, что тебе нужно взять яблоко, потому что тебе не хватает железа и нужно его пополнить. То есть настолько поднять интуицию и самовыучиться, быть чувствительным к себе, чтобы понимать и поддерживать свое ментальное и телесное здоровья.

— Как давно вы познакомились с велнесом?

Еще с детства папа нас приучал к правильному, здоровому образу жизни. Мы ходили босиком по снегу — он нас закалял. И мы даже экспериментировали: не ели соль, сахар, муку. Папа был у нас этаким проводником в мир здоровья с детства и, наверное, с ним я перепробовала кучу диет в своей жизни, и японских, и других — на каких только диетах я не сидела! — и все изучала себя. Так же с детства мы делали разные зарядки, еще цигун с папой и мамой. Когда у них было свободное время для саморазвития и занятиями велнесом, то они и нам прививали эту привычку.

С детства я еще бегала, и у меня в жизни не было такого времени, чтобы я не думала о здоровье. Всю жизнь я живу и думаю: да, здесь надо печень почистить, здесь нужно перестать это есть, а здесь это, здесь надо бегать, здесь йогой заниматься.

Я с детства так чувствую тело, что знаю, например, что этот период у меня для йоги, а вот сейчас я стала очень мягкой и мне нужно побегать для того, чтобы настроить дисциплину. То есть я настолько уже чувствую свой организм и структуру, что стараюсь прислушиваться и заниматься всем, что мне нравится.

— Какой у вас образ жизни? Ведь обычно у певцов и актеров он очень нестандартный и с безумным графиком?

Сейчас у меня нет жесткого графика — не знаю, к счастью или нет, у меня не так много концертов. Поэтому у меня абсолютно нормальный график, когда я могу порой лечь в девять или десять часов спать и встать в шесть, то есть все полностью зависит уже от моего дневного баланса, который я себе сама определяю, и, честно говоря, сейчас я больше позволяю себе утром спать.

Раньше я была таким аскетом, ставила себе аскезы «в 5 просыпаться, в 6 просыпаться» или на месяц заходить в аскезу. Сейчас я очень флексибл, и если чувствую, что мне хочется поспать, то я спрашиваю: «Это лень? Я хочу из-за лени еще полежать или тело действительно хочет поспать?» И вот таким образом работаю с собой.

А если говорить о тех графиках, когда ты мало спишь и постоянно в турах, это обязательно правильное питание, много воды и дыхательные практики. Это то, что 100% помогает.

— Знакомы ли вам панические атаки? Поделитесь опытом и собственными лайфхаками, как с ними бороться.

У каждого может быть своя история с такими атаками, поэтому я поделюсь собственным опытом и моим субъективным мнением. Если анализировать и прислушиваться к учителям, то, например, тот же Александр Палиенко говорит, что панические атаки — это когда старые законы умирают внутри, когда старого много подавлено и приходит что-то новое, а ему некуда зайти. Поэтому через панические атаки тело высвобождается. Это звоночек, что тело супернапряжено, и человек не разбирается с собой, не спрашивает, что с ним происходит, он просто задавливает такие атаки и говорит: «Мне уже ничего не поможет». И именно это первый звоночек, когда нужно обратиться к специалисту по ментальному здоровью, который сможет разъяснить и разобрать, что тебя беспокоит, потому что мы сами иногда закрываем глаза на проблему, не придавая ей значения. То есть нас может беспокоить, например, боль в правом мизинце, мы ее будем постоянно игнорировать, пока тело не решит через паническую атаку показать, что это действительно невроз, который уже полгода существует и ты его постоянно перекрываешь едой или общением с кем-то.

По-моему, первое, что показывает на такие ментальные расстройства, это когда человек не может сам с собой находиться, ему нужно постоянно быть с кем-то, контактировать, общаться, он не спит целую ночь, постоянно смотрит какие-то видео, он с телефоном, с компьютером. Когда ты сам с собой, активно выходят страхи, какие-то тревоги, с которыми человек не готов встретиться, потому что это настолько неприятно, что он не может принять эту тревожность, этот ответ, который ему приходит, что он делает что-то не так или не может себе позволить либо загнал себя уже в такие рамки, что не может выйти оттуда. Он как узник каких-то обстоятельств, которые сам и создал.

Поэтому когда паническая атака начинается, то это первый признак, что нужно прежде всего «уходить в тело», заниматься именно им, поменять полностью питание, перейти на растительное и пить много воды. И действительно идти к специалисту по ментальному здоровью, который поможет разобраться, в чем причина, в чем суть.

Я советую много бегать, потому что бег — это лучшая динамическая медитация, где человек высвобождает энергию и все поднявшиеся негативные эмоции. Когда человек не знает, что с ними делать, нужно сразу идти в спорт — активный, жесткий, может, даже в зал идти бить грушу, выбивать из себя этот лишний потенциал, избыточную энергию.

Читайте eще:

Перша digital-обкладинка Anywell: «Сміливі бути собою» x Lida Lee

У меня раньше было такое хобби: мне нравилось изучать акупунктуру и у меня была структура иглоукалывающих точек, которые нужно нажимать для того, чтобы прошла паническая атака, и я так себя лечила. То есть я каждый день по два раза нажимала определенное количество точек на теле в определенной последовательности, и мне становилось лучше.

Я знаю, что это действенный способ. Однажды у меня была очень сильная паническая атака. А рядом была мама. И я, глубоко дыша, говорю ей: «Мама, неси тетрадь!» Она мне: «Какую тетрадь?» — «С практиками». Мама несет мне тетрадь, открывает, ищет, где там пишут «от панических атак», ищет последовательность. Мама говорит: так, это три. Я ищу там по меридиану перикарда (все, что с сердцем связано, потому что паническая атака). Я пять минут просто понажимала свои точки, и у меня все прошло, и я говорю: «Ну все, ложимся спать». Она: «Что это такое? Что это было?» — «Мэджик».

В принципе есть очень много и дыхательных техник, когда ты дыханием переводишь свой мозг из головы в тело. Ведь когда паническая атака, человек оказывается как бы замкнутым в своей голове и перестает чувствовать собственное тело, теряет контроль над ним. Обязательно надо возвращаться в тело, простукивать себя, таким образом возвращаешь контроль и успокаиваешь этот огонь, унимаешь его. И еще надо с собой говорить, спрашивать себя: «Что я чувствую сейчас?», «А почему я это чувствую?»

Возвращать себя максимально в реальность, а не жить иллюзорными страхами и тревогами.

— Вы очень хорошо разбираетесь в велнесе, в разных направлениях. Как вы к этому пришли? Как вы начали, где вы находили информацию, учителей, специалистов? Ведь их очень много сейчас, как вы отличаете, кого нужно слушать, а кого не нужно?

В детстве я хотела быть врачом-целителем. И ко всем прикладывала руки: кто-то болеет — я приложу руку, все, вылечила. То есть у меня с детства были способности к лечению, потому что мой дедушка был хирургом. Сейчас я уже не отказываюсь от своих способностей, а раньше говорила: «Да какой я врач!» Мне очень нравилось исследовать все темы о здоровье, меня даже в семье называли домашним гуру-психологом. Всегда, как что-то не то, мне сразу звонит вся семья.

Моя кума начала учиться у одного учителя по духовным практикам, и я присоединилась к ней. Когда мы ездили в ашрам, мы много разных техник изучили, и даосизма было много, философии, изучали, какой орган за какую эмоцию отвечает, когда ее слишком много, когда мало.

Потом я проходила курс по психосоматике, который бросила: мы начали изучать гипноз, и мне было очень тяжело, когда я осознала, что вместо того, чтобы общаться с человеком, я его анализирую. Представьте артиста, который каждый день работает с кучей людей и всегда видит их программы.

Возвращаясь к ашраму. Это была моя первая школа, где я многому научилась, я потом еще и веганила, вегетарианила, и сухое голодание, и мокрое голодание, многое делала в своей жизни. И это очень помогает узнавать свой организм, изучать его. Труднее всего, я считаю, в нашей жизни — это быть честным самим с собой и не игнорировать правду. Ты 100% сама знаешь, что тебе нужно, просто мы часто закрываем глаза на наши нужды или верх берут программы, и они не дают сосредоточиться, чтобы понять, что с тобой происходит и какие движения нужны в сторону улучшения.

— Когда так много знаешь, очень легко в какой-то момент остановить себя, найти к себе ключик и помочь.

Я поняла одну вещь: если ты себя знаешь, то уже себя не обманешь. Потому что когда себя обманешь, то к тебе прилетает очень быстро, ведь знание — это ответственность. Ты уже не можешь сказать, что не знал, и думать, что прокатит. Нет, так уже не будет.

— Что вас вдохновляет?

Меня многое вдохновляет. Меня вдохновляют люди. А вообще источник моего вдохновения — это природа.

Я с детства любила быть одна. Я когда заходила в лес, чувствовала просто единение с природой, мурашки по коже, мне максимально комфортно, я люблю стихийные такие места.

Поэтому я полюбила Бали и была там долго, потому что там все так сочетается — и социум, и природа, и стихия, и джунгли, и вулканы, и горы, и все подряд.

То есть это остров, где есть все стихии, все наполняющие тебя элементы.

Я обожаю горы, для меня наши Карпаты — это место силы. Там я могу обрести внутреннюю гармонию и покой, преодолевать высоты и познавать красоту природы. У меня даже есть песня «Горы», в которой выражена настоящая любовь к нашим горам, к нашим рекам, полям, городам и селам, к нашим украинским пейзажам, которые сейчас разрушают и пытаются у нас отобрать…

— Как часто посреди дня вы находите время на себя, чтобы помедитировать, подышать, побыть одной? Есть ли такая возможность сейчас?

Сейчас такая возможность есть. Если я хочу поспать днем, я иду домой и сплю. Я себя не корю, что у меня не убрано дома. Я себе вошла и пошла спать, поспала, встала и пошла дальше. Потому что раньше я себя корила, была сама себе большим критиком.

Для меня медитация — это, скорее всего, слушание музыки, чтение. Я так медитирую. Мои виды медитации таковы: могу писать, что-то делать, дыхательные практики. Иногда для меня медитация, когда я просто могу сесть в машину и посидеть 5 минут, ни о чем не думать и смотреть в окно. Или я просто задаю вопросы и получаю какие-то ответы. По-разному.

— Что для вас женственность?

Женственность — это то, чему я учусь сейчас.

Это очень интересный вопрос. У нас в Украине априори так сложилось исторически, что это понятие было утеряно, и не все женщины являются женственными. Для меня женственность — это полное ощущение себя, чувство внутренней гармонии и умение общаться со всем миром, чувствовать в себе все стихии и правильно выстраивать отношения с мужчиной. Это женственность.

Когда женщина не боится, что завтра останется без денег. Ибо она от этого страха идет и фигачит, а она не должна бояться.

Женственность — это состояние тотального внутреннего покоя, доверия, любви, принятия, ощущение мира, ощущение природы и ощущение такой мощи, что ты можешь управлять стихиями.

А что для меня управлять стихиями? Это управлять собой, внутренним миром, своими состояниями. Когда хочешь стать огнем — взорвался, когда хочешь стать водой — где-то схитрил, хочешь землей — приготовил есть, железом — добился успеха.

Вот эти все элементы ощущать и правильно включать их в свою жизнь. Женственность — это не «мур-мур-мур», что ты вся такая розовая ежедневно, как зефирка. Сейчас очень часто стали этим пользоваться, что женственность — это зефирка. Но куда же деть другие проявления женщины: страсть, сексуальность, то, что у нее может быть какой-то праведный гнев.

— Разрешаете ли вы себе испытывать любые эмоции?

Я сейчас над этим работаю с коучем, с наставником, и мы учимся работать с эмоциями. Она объясняет, откуда эта эмоция берется. Это целая наука, эмоциональный интеллект. Честно говоря, мне кажется, очень важно понимать, откуда эмоция берется, что из нее можно взять, как ее можно использовать, но так, чтобы она тебя не съела и не забрала у тебя всю энергию. Это очень большая работа.

— Возвращаясь к женственности, есть ли женщины, которых вы могли бы назвать своими музами?

Я всегда говорю, что, например, это Катя Сильченко — я ее обожаю. Мы с ней знакомы и дружим лет пятнадцать. Когда я впервые ее увидела, она уже была женственна, ты на нее смотришь — и ты видишь, что это женщина, срисовывай этот образ и хоть на себя лепи. Она всегда была в движениях, в общении, в магнетизме, ты с ней общаешься, и она просто очаровывает. У меня еще есть подружка Аня, ювелирный дизайнер. На нее смотришь — и она женственна и интересна, очень разнообразна. То есть это женщины, умеющие проживать все свои состояния, все свои эмоции, которые чувствуют себя и умеют строить классные отношения.


— Есть ли у вас или, может, появились какие-то принципы во время войны?

Принципы? Знаете, я вообще к этому слову как-то так отношусь…

— Давайте назовем их правилами.

Да, давайте.

Потому что принципиальный человек — это человек, который не флексибл, живущий по принципам, а они неизменны. А правила иногда можно изменять.

В этом году мои правила — прислушиваться к себе. Если есть возможность, утром просыпаешься и напоминаешь, что это может быть последний день твоей жизни. Как бы ты его прожил? 


— Это всегда было или это только сейчас, во время войны?

Это сейчас появилось.

И еще одно правило — отстаивать свои границы.


— Давайте о любви. Что для вас любовь?

Любовь для меня — это очень интересная тема, потому что, наверное, я до сих пор еще не поняла, что такое действительно взрослая зрелая любовь. Вот такого у меня еще не было, потому что все, что я видела в любви до этого, что было с моей стороны проявлено, — это была очень эмоциональная детская любовь. Я целиком влюблялась в человека, целиком растворялась в человеке, забывала, что вокруг еще есть жизнь и люди, с которыми я общаюсь.

Читайте еще:

Перша digital-обкладинка Anywell: «Сміливі бути собою» x Lida Lee

Мне постоянно нужно было эмоциональное подтверждение чувств, что они действительно есть, и я считаю, что это незрелая любовь. Не та настоящая божественная любовь, к которой все стремятся и как к ней прийти — никто не знает. Пока я думаю, что меня этот опыт еще ждет. Когда у меня будут отношения, где будет зрелая настоящая любовь двух взрослых людей.

— А что такое зрелая любовь?

Зрелая любовь для меня — это когда человек знает себя, знает, как обращаться с женщиной, если говорить о мужчине. То есть это два взрослых человека, знающих себя, понимающих женскую и мужскую психологию, по крайней мере, прочитавших книгу «Мужчины с Марса, женщины с Венеры». Это об уважении к чувствам друг друга и без манипуляций. Чтобы не было этих качелей, когда сегодня люблю, а завтра не люблю, и не знаю почему. Потому что это такая детская игра на качелях. А зрелое — это о взаимопонимании, об уважении, о дружбе, о сексе, когда полное доверие друг к другу. Когда люди общаются и решают все вопросы, не ложатся спать обиженными, когда поссорились, а сразу решают проблему — это зрелая любовь.

— У нас в стране такое мнение, что если женщина одна, не в отношениях, то она неполноценна, не очень счастлива, не очень любима. Вы сейчас не в отношениях. Что вы можете сказать женщинам, которые не в отношениях и потому переживают?

А я не могу ничего сказать, потому что сейчас я это переживаю и я над этим работаю, потому что я сама попала в историю с такими кривотолками. Возможно даже, что мне никто и не говорил ничего, и я сама себе все придумала, но эти программы, они есть в пространстве. Потому что я очень страдала раньше, у меня есть эхо этого, что я одна с ребенком и у меня нет мужа. Но это программа, это просто предубеждения, засеянные в детстве, их надо найти, убрать и это место засеять чем-нибудь полезным. Надо понять: если женщина страдает оттого, что она одна с ребенком, она привыкает к этим страданиям, затем она находит взаимоотношения, которые у 80% закончатся, но она их выбирает. Ибо она привыкла страдать и подсознательно ищет именно такие отношения. А когда ты перестанешь думать, что ты одна с ребенком, ты поймешь, что ты не одна.

У тебя есть мама, папа, куча друзей, братья, родственники, и ты не одна на самом деле. Следует объяснять это как факт. Ты не какая-нибудь страшная или психологически неадекватная. Нет. Это ярлыки, которые навешивают окружение: «О, она одна, потому что не может построить отношения».

Нет. Возможно, у нее есть внутри что-то такое, она поставила блок на отношения с детства. Надо понимать, что каждая женщина — это целая Вселенная. Надо просто, чтобы звезды так расположились, а может, кому-то не суждено было выйти замуж. Этого никто не знает. Надо идти от внутреннего желания. Если женщина действительно хочет выйти замуж и хочет выстроить отношения, она будет работать в этом направлении.

Это не приговор, не проблема, что женщина одна с ребенком. Может быть, ей этот период нужен. Кто знает? Здесь нужно только исходить из своих желаний. Хочешь выйти замуж — выйдешь, не хочешь — не выйдешь. Вот и все. Надо разобраться, чего не хочешь.

— Какой самый романтический поступок для вас совершали?

В моих прошлых отношениях я думала, что это мой мужчина на всю жизнь. И это был прекрасный человек, мне очень нравилось в нем, что он незаметно записывал все мои желания. Вот мы разговариваем, и он делал заметки. А потом в течение года претворял эти желания в жизнь, дарил подарки, о которых я мечтала.

Самое романтичное? У нас была годовщина, и мы вдвоем с сыном уехали в Черногорию. Годовщина 15 августа. А 14-го муж звонит по телефону и говорит: слушай, я не смогу прилететь, у меня куча дел. Ну ты выйди на улицу, там тебе цветы курьер принесет (сейчас буду плакать!). И я выхожу и вижу: он идет, он прилетел! А потом он спрашивает меня, что я люблю больше — скрипку или фортепиано. А мне даже в голову не приходило, что он мне готовит какой-то сюрприз. Я говорю, что мне нравится фортепиано. На другой день мы едем с ним гулять высоко в горы, останавливаемся, открывается нереально красивый пейзаж, и там… играет пианист. Это был единственный, наверное, такой романтичный сюрприз вообще за всю жизнь, который мне сделал мужчина. Потому что до этого никто подобного не делал. Максимум: вот, возьми деньги, купи себе что-нибудь. А он умел дарить эмоции и это было очень романтично, это было круто.

— Это очень романтично, больше бы таких мужчин.

Некоторые психологи говорят, что нужно говорить мужчине, чего ты хочешь. Но здесь никто ничего не говорил, мужчина сам догадался, потому что у него есть «клепка» зайти в интернет посмотреть, какие могут быть самые романтические свидания, какие идеи — это все зависит от желания. Как ты любишь и ценишь женщину, что ты готов сделать для нее, какую подарить эмоцию. Вот он был не о подарках, не о том, чтобы забрасывать тебя деньгами, а именно о том, чтобы этот подарок соответствовал эмоциям и остался в памяти с тобой на всю жизнь. А я это стала ценить, когда мы с ним расстались, потому что до того такого у меня не было, и тогда я это не так воспринимала и не так ценила. Я думала, что он вообще какой-то манипулятор, желающий привязать меня на эмоцию. Ибо когда в твоей жизни были не очень классные мужчины, ты закрываешься и боишься этих настоящих проявлений. Было очень необычно, странно, но я могу сказать, что это действительно такие поступки, которые должны делать мужчины для своих женщин. Настоящие мужские поступки.

— Я вам зачитаю цитату, а вы скажете, как она вам отзывается. Оскар Уайльд говорил: «Любовь, а не немецкая философия, и является объяснением этого мира». Согласны ли вы с этим?

Любовь — да, я с этим согласна. Если человек будет действовать всегда от сердца (а я не думаю, что Боженька делал что-то в этом мире по философии, я думаю, что он делал это через любовь, создавал природу, людей создал просто идеальными созданиями). И действительно, уже доказано, что энергия любви является сильнейшей творческой энергией, и лучше всего то, что ты делаешь через любовь, а не потому, что так надо. Поэтому, конечно, нужно открывать сердце и вести через сердце. Но сейчас, в наше время, это тяжело, потому что происходят военные действия, и люди закрываются.

— Есть ли у вас какие-нибудь способы, как не закрываться?

Нет, и я вам скажу честно, я отчетливо чувствую, когда закрываюсь. И мне очень не нравится это состояние, когда я живу «от головы». Но я уже различаю, когда живу «от сердца», «от любви». В основном «в голову» нас вгоняют наши программы, страхи, боли. А когда ты отключаешься от этого, идешь в понимание, в любовь — тогда легче жить. На природе я всегда с открытым сердцем, потому что там точно тело знает, что никто не ранит.

— Давайте о музыке. Что для вас музыка? Как вы пришли к музыке?

Не могу сказать, почему музыка, не знаю даже. Я пела с детства, она просто идет через меня. Я не могу сказать, что мечтала стать артистом с детства, но я ценю этот дар, который мне дал Бог, — написание песен, голос, я ценю его. Не всегда ценила, правда, казалось, что это просто. А сейчас я стараюсь постоянно себя включать в данный момент и понимать, что все это ценностное.

Музыка — это структуратор и целитель.

— Для меня очень тяжелое дело — не бороться, а принимать все, как оно есть. Это очень мудро, но очень непросто.

Да, это уроки каждого человека, и каждый человек должен это пройти, мне кажется. Это один из уроков для всей планеты, которая имеет циклы. Даже в тех странах, где всегда тепло, лето не круглый год. У них также есть разные периоды — есть циклоны, дожди, цунами. Все меняется. Сейчас зима, потом лето, потом весна. Что посеешь, то и пожнешь.

Но мы привыкли, что все должно быстро проходить. Вот знаете, может быть такое, что семь лет ничего не выходит, а потом — раз! — ты написал песню, и она выстрелила. А ты все эти семь лет такого не ожидал.

Оно все карма, что ты там себе посеешь, то и пожнешь. И надо не забывать, что ты мог что-нибудь посеять еще и в прошлой жизни.

Надо научиться все принимать, потому что принятие и любовь — это две большие штуки, которым нужно научиться. И благодарности, конечно.

Принимать, благодарить и любить.

Это трудно. Конечно, звучит как будто легко, а сделать действительно трудно. Некоторым даже жизни не хватает, и в следующей жизни это отрабатывается. Будь это легкая такая структура, то все бы уже научились. Но нет, потому и идут войны.

— Вы сами пишете музыку, тексты? Откуда это берется? Это просто Муза пришла или вам нужно сесть и настроиться?

Есть разная структура написания песни. Иногда, когда ты садишься, вводишь себя в состояние, какой-то регресс — просто вспомнил что-то из прошлого, вошел в это состояние и написал. А иногда ты страдаешь, и от страдания сразу пишешь, потому что тебе это болит и тебе нужно куда-то вылить. А иногда тебя распирает от счастья, и ты не можешь не написать, и песня приходит сама. Есть песня, когда идет потоком и ты не можешь не написать, потому что она приходит сразу с мелодией, с текстом — со всем. Есть разные виды, у каждого они по-разному приходят. Кто-то пишет текст, потом музыку, у кого-то музыка приходит, потом текст.

Это все очень индивидуальный процесс, у каждого он разный.

У меня стиль — любовная лирика, и у меня все песни по хронологии моей жизни, все песни были выписаны в музыку как психотерапия.

— Какую музыку вы слушаете?

Я очень мало музыки слушаю сейчас. А вот раньше была просто меломанкой. Возможно, она мне надоела или у меня депрессия, или еще что-то, какое-то сейчас состояние меланхоличное, когда нет ресурса послушать музыку. Потому что для меня музыка — это анализ. Я всегда слушаю музыку и анализирую, какая игра, какая мелодия. Единственная музыка, которую я не анализирую, это просто инструментал для медитации, какие-то чаши с колокольчиками, когда ты просто расслабляешься. А вообще слушаем, когда едем с сыном куда-то далеко, «Скофку» и «Калуш». Это единственное, что мы сейчас слушаем и знаем все слова.


— Есть ли какой-нибудь певец или певица, которые вас вдохновляют, на которых вы смотрите?

Джамалу очень люблю, она меня вдохновляет и я обожаю все ее песни. А из американских певиц Beyonce. Beyonce больше техника и голос. И Селин Дион еще.

— У многих певцов есть мечта: хочу собрать стадион или там в какой-то стране спеть… Есть у вас что-нибудь такое?

Иногда я сижу и так спрашиваю: сердце, чего ты хочешь? И оно мне отвечает: я хочу в лес, хочу к водопаду, хочу в океан, хочу поплавать с китами. — Что еще хочешь, сердце? — Хочу на лыжи. — А еще? — Хочу в Исландию, хочу путешествовать год… А когда побываю на концерте где-то у какого-нибудь артиста, тогда сразу: о, хочу стадион, хочу альбом, хочу миллион долларов, золотую пластинку. А сердце такое: подожди, ты хотела с китами поплавать. И идет внутренняя борьба сердца с умом — кто победит. Здесь нужно ловить баланс. Ну, сердце говорит: давай, может, напишем песню, заработаем деньги и поедем, и будем плавать с китами. Как-то так и живем.

— О ваших выступлениях на фронте для военных — как это психологически, физически безопасно?

О безопасности я не волнуюсь. Психологически очень тяжело было в начале. Потом психика привыкает, и ты уже не реагируешь так больно, как раньше, ты просто понимаешь, что ребятам нужна помощь, и ты должен держать себя в руках.

Ну, представляете, приезжает артист к ним, сидит и плачет. Ну, чем ты поможешь? Конечно, им хочется переключаться, и я считаю, что это действительно так надо — приезжать, помогать в этом, потому что иначе они будут тонуть в той боли. А так разряжается обстановка, они немного переключаются. Ибо они ничего не видят, кроме войны.

Читайте еще:

Перша digital-обкладинка Anywell: «Сміливі бути собою» x Lida Lee

И я не говорю, что артисты — это святые люди, что они там ездят и что-то такое большое делают. Нет. Просто им нужно видеть гражданских людей, другую жизнь, общаться с другой жизнью. Наша задача — звонить по телефону, донатить, помогать и слушать. Чтобы они знали, что они не одни.

Ясно, что, когда я приезжаю, мне самой интересно расспросить об оружии, я задаю им вопросы, а им интересно рассказывать: какой калибр, куда прилетит.

Это нужно, чтобы они вспоминали и возвращали себя в мир, в те моменты, которые возвращают их в эмоцию радости, а не в боль, чтобы они балансировали все внутри.

Блиц-вопрос

Ранний подъем или долго спать?
Ранний подъем.

Йога или функциональная тренировка?
Йога.

Любимая песня, когда грустно?
Джамала «Заплуталась».

А когда весело?
Because I’m happy.


Какая фраза или мысль всегда вас мотивирует?
«Если бы это был последний день твоей жизни…»

Идеальный завтрак?
Нет у меня идеального завтрака, они у меня все разные.

Guilty pleasure, от которого вы не можете отказаться?
Орешек со сгущенкой.

Ваша самая грандиозная победа над собой?
Пойти к психотерапевту.

Я счастлива, когда…
Когда меня обнимают. Я очень тактильный человек — если меня обнимают, я счастлива, и все — я могу идти добиваться успеха!

Читайте ще:

Перша digital-обкладинка Anywell: «Сміливі бути собою» x Lida Lee