Люди ведут себя по-разному, когда им грустно. Кто-то изолируется от общества и кинематографично стоит у окна, глядя на капли падающего дождя. Кто-то смотрит душевное кино и пытается вернуть веру в человечество. Кто-то игнорирует своё состояние и «берёт себя в руки». А что тем временем происходит с нашим телом и мозгом? Как они реагируют, если видят, что мы четвёртый раз за месяц открываем банку мороженого и снова пересматриваем «Друзей»? Мы спросили у кандидата биологических наук и популяризатора науки Ольги Масловой — и вот что выяснили.

Как идентифицировать «грусть» среди других эмоций? И зачем она вообще нам нужна?

 

Важно понимать, что грусть и депрессия — это очень разные вещи, которые не стоит путать. «Я пыталась разграничить для себя понятия „состояние“ и „настроение“. По моей версии, состояние — это что-то более постоянное, а настроение может меняться», — объясняет Ольга Маслова. Это значит, что мы в целом можем быть в хорошем, ресурсном состоянии, но в конкретный момент у нас плохое настроение, потому что нам наступили на ногу или нахамил консьерж. Но это может работать и наоборот: нам очень тоскливо, мы не понимаем, что будем делать завтра и что делать со своей жизнью, но мы встретили старого друга и смеёмся над его историями. Сейчас нам хорошо — но общего подавленного состояния это не отменяет.

 

 

Отличить грусть и плохое настроение от депрессии действительно может быть сложно — хотя бы потому, что у всех людей очень разные эмоционально-болевые пороги. Для кого-то смерть хомячка — повод плакать месяц без остановки, а кто-то с каменным лицом переживёт потерю родственника. Но действительно неплохой маркер — это длительность подавленного состояния. Кроме того, человеку в депрессии даже не то чтобы грустно — ему скорее «никак», и все эмоции будто приглушены.

 

Если всё-таки рассматривать грусть как настроение, это вообще-то очень здоровая эмоция. «Если человек никогда не испытывает грусти, ему стоит задуматься, всё ли вообще нормально. Грусть — это адекватный ответ на негативные вещи, которые происходят в жизни», — говорит Маслова.

Даже на уровне клеток может происходить «профессиональное выгорание». Опускаясь на уровень клеток и нейромедиаторов, важно вот что: если наши нейроны постоянно находятся в состоянии чрезмерно активной работы, они истощаются. Есть даже термин «эксайтотоксичность», который означает, что нейрон «выгорел» (явление связано с нейромедиатором глутаматом). «Выгореть» также могут рецепторы (антеннки на поверхности клеток, которые воспринимают нейромедиаторы), и тогда даже наличие достаточного количества молекул, например, дофамина, не будет давать ожидаемого эффекта.

Говоря уже о психологии, если мы постоянно улыбаемся, радуемся и находимся в мотивированном состоянии, это тоже не очень здорово. У настроения должны быть пики.

Кроме того, грусть может быть признаком эмпатии, взаимодействия с другим человеком и означать, что мы переживаем о нём. Это своего рода индикатор близости: если вам грустно от плохих новостей от человека, значит, вы что-то к нему испытываете, вам не всё равно. И, наконец, грусть прибавляет разнообразия нашим проявлениям восприятия мира. Эмоций ведь намного больше, чем их обычно перечисляют.

 

Когда нам грустно, у нас может болеть конкретный орган или часть тела?

 

Скорее, нет. То, что мы ассоциируем негативные эмоции с неприятными ощущениями в разных участках тела, обусловлено культурой, фигурами речи и имеет мало общего с реальностью. Когда мы думаем, что у нас «сердце болит от тоски», это часто либо невралгия, либо стенокардия, либо ещё какие-то изменения, связанные с повышением давления. Да, сердце действительно болит, но это физиологическое проявление того, что происходит сейчас в нашей голове. Орган не может болеть от любви, он болит потому, что в мозгу происходит выделение разных веществ, мы переволновались, повысилось давление и, как результат, действительно заболело сердце. А болезни, которые считаются психосоматическими, очень часто совсем не «психо». Например, если человек в депрессии, он может за собой не ухаживать или больше курить — оттого и начинает болеть. Но это последствия его поведения, а не плохого настроения. В общем, связь есть, но она работает в обратную сторону. Отлично современный взгляд на психосоматику описал Семён Есилевский в своём материале.

Курица или яйцо: нам грустно из-за химического дисбаланса в мозге или дисбаланс появляется, когда мы грустим?

 

Связь тела и эмоций работает в обе стороны. «Чтобы мы что-то почувствовали, должен пройти каскад нейрохимических реакций, и в то же время, чтобы его запустить, должен сработать триггер, который тоже приходит через мозг. В общем, это ситуация „мозг разговаривает с мозгом“, только сигналы передают друг другу разные его участки и разные вещества», — объясняет Ольга.

 

Недавно появилась информация о том, что длинная, затяжная депрессия приводит к нейродегенеративным нарушениям в мозге. Об этом говорили давно — одним из маркеров раннего Альцгеймера является то, что человек из позитивно настроенного становится ворчливым и недовольным. В некоторых случаях, если это не усугубление уже существовавших в молодости признаков, это может быть признаком деменции.

Какую природу имеет склонность к подавленным состояниям?

 

Частые приступы грусти могут быть связаны и с нейрохимией и определёнными генетическими особенностям. Ольга Маслова объясняет это на личном примере: «В моём случае ген, который отвечает за один из ферментов, который расщепляет всю катехоламиновую группу — адреналин, норадреналин и дофамин, — мутантный. Это значит, что фермента мало, и, если все вышеперечисленные медиаторы вырабатываются — их уже не остановить. Такие люди, как я, могут очень обрадоваться от мелочи, но и из-за какой-то ерунды впасть в совершенную тоску. При этом у меня низкая плотность дофаминовых рецепторов 2 типа, которые в том числе отвечают за зависимости — то есть я склонна к аддиктивности и неспособности учиться на своих ошибках». И выходит комбинация, где по одному из параметров у меня вроде как дофамина больше, чем у среднестатистического человека, но другие особенности могут влиять на его эффекты.  И это только взгляд на два параметра. А их десятки. И у каждого из нас все эти особенности — свои, то есть не существует какого-то универсального средства для борьбы с плохим настроением или повышения мотивации. Каждый должен найти свою совокупность подходов.

Как мы оцениваем ситуацию как хорошую или плохую?

 

Для каждого человека это работает по-разному. Если изначально у вас эффективно связываются вещество и рецептор, а вся система работает хорошо и ресурсно, вас будет легко обрадовать и поддерживать в этом состоянии. Но, при этом, сделать что-то на уровне «вау» и вызвать у вас экстаз не получится.

 

А если вы мысленно находитесь на самом дне жизни и существование вызывает у вас боль, вряд ли вас осчастливят какие-то мелкие приятные события. Зато выше вероятность того, что, если случится что-то грандиозное и из ряда вон выходящее, оно вас обрадует.