Проглотить смешинку: зачем мы смеёмся?

Томас Сиденхем, английский доктор, который жил и практиковал в 17 веке, писал: «Приезд хорошего клоуна в деревню даёт больше пользы самочувствию её жителей, чем 20 ослов, доверху гружённых лекарствами». Что ж, учитывая, что в те времена людей лечили опиумом, морфином и табаком, не удивительно, что почти что угодно было полезнее, чем лекарства. Но это замечание «английского Гиппократа», как называют Сиденхема, говорит нам об одной важной вещи: уже в то время, 4 столетия назад, доктора замечали влияние смеха на человека и видели, насколько оно положительное.

Сегодня учёные полагают, что смех эволюционировал от наших древних предков — приматов, только тогда они смеялись, издавая не звуки «ха-ха», а резкими выдохами, будто бежали и запыхались. Скажем, если вы сейчас пощекочете шимпанзе, гориллу или кого-то из гоминидов, они посмеются именно так (только не надо, пожалуйста, сейчас срываться с места и бежать щекотать гориллу).

Интересно, что у человекоподобных приматов смех является реакцией на те же раздражители, что и у людей: обезьяны хохочут, когда им щекотно, когда они играют или догоняют друг друга. Смеются, впрочем, не только они: например, хихикать могут крысы и собаки. Это наблюдение позволило учёным определить смех как древний физиологический и биологический акт, который во многом помогает нам выстраивать социальные связи и формировать отношения. Например, исследователи пишут, что женщины чаще смеются над шутками мужчин, чем наоборот, что лекторы смеются больше, чем их аудитория, и что благодаря смеху члены группы объединяются и сплачиваются.

Несмотря на то, что многие млекопитающие тоже могут посмеиваться, шутить могут только люди — ну, по крайней мере, насколько мы знаем. Чем является шутка или забавная история с точки зрения нашего мозга? Это — вещи, которые мы не представляем, что произойдут; наши мозги очень хороши в том, чтобы предвидеть ситуации, опираясь на полученный ранее опыт, они любят рутину и привыкли к ней, но, когда случается что-то из ряда вон выходящее, мозг удивляется — и тогда мы смеёмся.

Опознание чего-то как смешное или несмешное происходит в левой нижней лобной извилине и в нижней височной извилине. Затем миндалевидное тело мозга выпускает дофамин, который разносится веретенообразными нейронами. Особенно интересно, что разные шутки вызывают реакции в разных отделах: например, игра слов ужасно возбуждает центры языков в мозге.

Наука, которая отвечает за физиологическое изучение смеха, называется гелотологией. Учёные, что ею занимаются, до сих пор не до конца понимают, как именно взаимодействуют смех и мозг — но, тем не менее, в ходе экспериментов им удалось выяснить несколько интересных деталей об этом процессе. Так, левая часть кортекса (слой клеток, который покрывает переднюю часть мозга) анализирует слова и структуру шутки.

После этого активизируется лобная доля мозга — она участвует в формировании эмоциональных реакций в социальных взаимодействиях. А правое полушарие занимается тем, что «понимает» шутку. Затем волна активности распространяется на зону обработки сенсорной информации в затылочной доле (это часть сзади головы, в которой находятся клетки, которые отвечают за создание визуальных сигналов). Наконец, стимуляция моторных отделов пробуждает физическую реакцию на шутку.

Попробуйте проследить за ситуациями, когда вы смеётесь, но вокруг не происходит ничего смешного и никто не присылает вам мем с молью. Чаще всего это происходит в попытке провести успешное социальное взаимодействие: когда вы просите кого-то о чём-то, когда хотите кому-то понравиться или расположить к себе. Более того, исследователи, которые наблюдали за динамикой в парах, отмечали, что те из них, кто справляется с неприятностями с помощью смеха, не только быстрее чувствуют облегчение и мирятся — они в целом более счастливы в отношениях и остаются вместе дольше.

А ещё одна группа исследователей на протяжении 10 лет отслеживала, в каких ситуациях в принципе смеются люди. Они засвидетельствовали около 2000 случаев и утверждают, что преимущественно смех был реакцией не на шутки. Люди смеются в ответ на фразы вроде «Как прошёл тест?» (наверное, это был очень горький смех), «Хей, а вот и Мэри» и «Ну что, как твои дела?». И, разве что речь шла о чём-то очень инсайдерском, всё это — явно не искрометные шутки.

Любопытно ещё и то, что чаще всего мы смеёмся бессознательно — когда это искренне, мы не принимаем осознанного решения расхохотаться. Поэтому так сложно имитировать смех или смеяться по команде: вот попробуйте попросить своего друга взять и рассмеяться прямо здесь и сейчас. Кроме того, известно, что смех — это чаще всего сообщение, которое мы отправляем другим: вот поэтому люди редко смеются наедине сами с собой. Кроме того, хохот — не только социальное, но и очень заразительное явление, прямо как зевота.

А впервые человек смеётся в возрасте около 4 месяцев, задолго до того, как учится говорить — потому что смех, как и плач, является невербальным способом общения с матерью и семьёй.

Если коротко, смеяться полезно. Ну, во всяком случае, точно не вредно. Серия экспериментов, проведённых учёными, показывает, что смех оказывает положительное влияние на здоровье. Например, доктор Данбэр изучал влияние смеха на возможность терпеть боль. Он показывал участникам выдержки из разных комедий, нейтральные видео и ролики, призванные вызвать тёплые приятные чувства, но не рассмешить. Во время просмотра видео реакцию участников записывали — чтобы точно знать, сколько раз они будут смеяться.

Затем людей подвергали болевым ощущениям: надевали замороженный рукав для вина или сдавливали руку аппаратом для измерения давления и просили сказать, на каком этапе они больше не могут терпеть боль. Когда результаты проанализировали, стало ясно, что смех увеличивал сопротивляемость боли, в то время как просто хорошее настроение, которое вызывали другие ролики, нет.

Теперь, наверное, стоит объяснить, почему учёный задумался именно о боли и что вообще с ним не так. Дело в том, что сопротивляемость боли служит индикатором уровня эндорфинов, нейромедиаторов счастья — иным способом определить их количество в мозгу очень сложно: эти молекулы не показывают анализы крови, потому что они входят в список химикатов, которые не попадают в кровоток из-за гемато-энцефалического барьера. Так что результат помог Данбэру сделать вывод: смех вызывает повышенное выделение эндорфинов.

После того, как посмеёшься, чувствуешь себя расслабленным — так утверждает Джон Морреаль, автор семинаров HUMORWORKS. Дело в том, что кровяное давление и пульс падают ниже среднего — отсюда и чувство покоя. А ещё смех ассоциируют с креативностью: преимущественно из-за того, что система их работы идентична — и в процессе креатива, и в процессе выдумывания шутки мы вынуждаем мозг находить неочевидные связи между разными не связанными друг с другом объектами.

Наконец, юмор помогает нам смириться с нашей смертностью — внезапно. Учёный по фамилии Лефкурт обнаружил, что желание людей подписать согласие на то, чтобы стать донором органов после смерти, растёт, если эти люди часто смеются. «Очень мало кто хочет думать о смерти, даже на минуту, — говорит Лефкурт. — Но люди с хорошим чувством юмора более способны справиться с этой мыслью».